Кровь жертв лилась в желоба и стекала в сосуды, откуда её перекачали по искривленной трубке в широкий, стоящий перед Мардуком бассейн. Он запенился, наполняясь теплой жизненной жидкостью, и Первый Послушник окунул в него свои обнаженный руки.
Все ещё поющий Кол Бадар выступил вперед, и Мардук потянулся ко лбу военачальника окровавленной рукой. Пальцем он нанес четыре перекрестные линии, образовывающие саму простую версию звезды хаоса, над его бровью. Огромный воин закрыл свои желтые и полные ненависти глаза, а Мардук оставил кровавые отпечатки пальцев у него на веках.
– Великие боги Хаоса направят тебя, боевой брат, - изрек Мардук, и Кол Бадар пошел прочь. Следующим был Буриас, чьё лицо закрывала грива черных волос. Он встал на колени перед Мардуком, Кол Бадар не мог выполнить эту часть церемонии в своей громоздкой терминаторской броне или не захотел. Мардук нанес звезду хаоса на его лоб и приложил пальцы к его векам.
– Великие боги Хаоса направят тебя, боевой брат, - изрек Мардук, и Буриас отступил. Нужно было нанести метки всему Воинству, чтобы они были благословлены богами перед началом новой священной битвы.
Он ощутил, как демон зашевелился в цепном мече, когда кровь капнула с ладони Первого Послушника на эфес. Мардук улыбнулся, нанося кровь на лицо огромного Помазанника. «Скоро, дорогой Борг'аш, скоро», - подумал он.
В течении следующего часа, Ярулек перерезал горла сотен рабов, прославляя богов Хаоса этой жертвой, а запах крови и смерти все усиливался. Неослабевающие и монотонные песнопения Воинства продолжались, и последний боевой брат был отмечен кровью.
Залитый кровью Ярулек горделиво отошел от алтаря, его церемониальная накидка из человеческой кожи развивалась позади, пока он легко шагал по ступеням. Как только он сошел на землю, все Воинство сразу же упало на колени, и даже ярящиеся демонические машины ненадолго утихли. Подойдя к Мардуку, Темный Апостол поднял голову Первого Послушника нежным нажатием под подбородок. Ярулек провел линии звезды Хаоса на лбу Мардука и приложил окровавленные пальцы к коже его век.
Его кожа горела там, где пульсирующая энергией и могуществом кровь стала сворачиваться. Открыв глаза, он заметил, что цвета стали более яркими, чем прежде, и ясно увидел мерцающий ореол силы Хаоса, окружающий Темного Апостола подобно тонкой призрачной накидке. Эта сила всегда была ощутима в присутствии Ярулека, но редко видима.
– Великие боги Хаоса направят тебя, боевой брат, - изрек шелковым голосом Ярулек. Мардук встал на ноги и последовал за Темным Апостолом, ведущим собравшихся воинов обратно к подножию алтаря. Кол Бадар следовал на шаг позади Мардука, а Буриас без лишних слов возглавил тягучие песнопения Воинства.
Торжественно и безмолвно Корифей и Первый Послушник сопровождали Темного Апостола к алтарю. Они остановились на почтительном расстоянии от Ярулека, когда тот повернулся к собравшемуся Воинству.
Вперед заковылял хирургеон, сопровождаемый горбатыми существами в мантиях, тащившими за собой ступенчатую платформу. Они установили её рядом с Темным Апостолом, а хирургеон неуклюже на неё взобрался.
С шипением пара платформа росла, пока существо не оказалось на высоте грудной клетки Темного Апостола.
Затем хирургеон принялся за работу, лезвия и иглы его пальцев срезали кожу с лица Ярулека. Заостренные когти вцепились в кожу, натянув её, когда одетая в черную робу фигура резала бледную плоть Темного Апостола, отрезав аккуратный кусок сначала с одной щеки, а потом с другой. Кровь свободно текла из ран, пока её поток не остановили проклятые тельца, из которых она состояла. Хирургеон поклонился и протянул два куска плоти Темному Апостолу.
Ярулек выпрямился, подняв два прямоугольных окровавленных клочка вверх, чтобы все их увидели. Грохот металлических барабанов прекратился, и Буриас подвел поющих воинов ближе.
– Я одариваю этих двух воинов отрывками из "Книги Лоргара", написанными на моей плоти, - произнес Ярулек, его голос легко долетал до всех собравшихся. Оба красных прямоугольника заживали прямо на глазах. В течение дня кожа вновь будет гладкой, двумя маленькими островками бледной плоти среди моря священных символов.
Мардук выступил вперед Кол Бадара, улыбнувшись вспышке гнева в глазах Корифея, и хирургеон срезал кожу на его левой щеке. Произнеся благословление, Ярулек наложил свиток из собственной кожи на рану. После болезненного покалывающего ощущения, когда плоть Темного Апостола приросла к его плоти, Мардук склонил голову и отошел назад.
– Идите, мои боевые братья, - сказал Ярулек, когда второй кусок кожи был нанесен на щеку Кол Бадара. - Идите, убивайте во имя благословенного Лоргара, и знайте, что боги наблюдают за вами и улыбаются!
ЛЕДЯНОЙ ВЕТЕР ХЛЕСТАЛ Мардука, который стоял пригнувшись на вершине горной гряды и взирал на имперские разведывательные машины внизу. Одноместные двуногие шагоходы, продвигались через скалистое ущелье быстрее, чем это мог сделать пеший человек. Они шли быстро, преодолевая с каждым шагом по три метра и легко переступая через стометровой глубины щели в каменистой земле.
Первый Послушник не боялся обнаружения. Глаза обычного человека не могут различить детали на таком расстоянии, а скалистый ландшафт и могучие штормовые ветра почти полностью вывели из строя грубые сенсоры "Часовых".
– Должны ли мы сбить этих глупцов? - спросил Буриас. - Опустошители из VI-го Круга уже нацелили на них лазпушки.
– Нет, пусть собаки попытаются их уничтожить, - ответил Мардук, кивком указав на замерших в засаде людей.
Трое "Часовых" продолжали идти через ущелье, совершенно не замечая притаившихся в засаде культистов. Ревущая ракета пронеслась по воздуху, врезавшись в открытую кабину заднего "Часового" и испепелив её в ревущем огненном шаре.
Воины культа носили тусклые плащи, скрывавшие их среди густо разбросанных соляных скал, твердых как любой камень, они развевались за их спинами, когда они осыпали "Часовых" лазерным огнем.
Имперские шагоходы начали разворачиваться и открыли ответный огонь, разнося на кусочки камни снарядами автопушек. Множество культистов попадало, когда их разорвали выстрелы, но они выбрали хорошее место для засады. Скалы приняли на себя львиную долю снарядов.
Одна из закутанных фигур бежала вдоль края ущелья, пули выбивали фонтаны грязи у ее ног, а затем она прыгнула с высокой скалы. Она неуклюже приземлилась на крышу "Часового" и встала на одно колено с длинным ножом в руках.
Водитель машины высунулся из окна и несколько раз быстро выстрелил из автопистолета по крыше кабины. Культист схватил его за руку, вытаскивая ещё дальше, и глубоко вонзил нож в шею гвардейца.
