Гнев и ярость, застлавшая глаза алая пелена, не только вскипевшая, но и хлынувшая наружу иссиня-чёрная мана… Не помогло даже осознание того, что всё это является искусно созданной демонической иллюзией — и сама башня, и весь город утонули во тьме. Остался лишь вернувший облик своей проекции Аур, пятачок земли, на котором лежало тело Шали, и снисходительно наблюдавшая за смертным Данталион. Едва ли ей доставляло удовольствие смотреть за тем, как считавший себя хладнокровным и стойким к потрясениям маг теряет контроль, но какой-то своей цели она, определённо, добилась — иначе не улыбалась бы сейчас, словно ребёнок, которому на ужин преподнесли огромный кусок любимого торта.
— Это — твоё испытание?
— Верно. Мне было интересно, действительно ли ты лишён всех желаний и стремлений, или же лишь пытаешься убедить сам себя, что так оно и есть. — Демонесса неспешно направилась к телу девочки, но на её пути встал Аур, на лице которого вновь застыла хладнокровная, равнодушная маска. Лишь в его глазах пылал гнев, порождённый желанием растереть одну из повелительниц инферно в пыль. И от активный действий его останавливало лишь то, что даже сотни его копий будет недостаточно, чтобы одолеть Данталион в её родном измерении. — Ты зол, понимаю. Но эта злость — то, что я хотела увидеть.
— Я не могу понять, зачем…
— Так ты доказал, что не являешься бездушной марионеткой богов.
— Ты определила это, основываясь на моей реакции? — Аур вздел бровь в удивлении, расколов свою маску. Но не успел он толком обдумать слова демонессы, как та небрежным движением создала в своих руках зеркало. И только взглянув на зеркальную поверхность, отразившую не его лицо, но его суть, чернокнижник всё понял. — Вот как?
Всего лишь человек. Эти три слова становились, своего рода, приговором для каждого амбициозного мага. Не сразу, но стремящиеся к познанию своей силы люди заглядывали за грань, узнавая всё больше и больше о богах, демонах и прочих отличных от человека сущностях. И только тогда, осмыслив эти знания, понимали, что человек находится в самом низу истинной иерархии. Короткоживущий, лишённый врождённых привилегий и существующий в бедном на магические ресурсы мире — многого ли стоило от него ожидать?
Но и среди людей находились самородки, неумолимо шагающие к вершине и цепляющиеся за каждый шанс. Зерхан, Аур и немногие другие — все они так или иначе перестали быть людьми, превратившись во что-то иное. Как и учитель, Аур собирался стать богом, но судьба распорядилась иначе, столкнув его с Зерханом в мире, не имеющем места для них двоих. О победе чернокнижник не думал вовсе, считая, что даже новорождённый бог обладает внушительной мощью. А ведь ему, вдобавок, полностью подконтрольна огромная империя вместе с десятками зависимых стран-марионеток…
Определённо, Аур не желал сражаться, но иначе выиграть достаточно времени было невозможно. Все его действия, начиная от связи с Энлилем и заканчивая встречей с Данталион, были направлены на то, чтобы подготовить условия для побега в иной мир. Безопасный мир, в котором у Аура не было бы готовых на всё ради его убийства врагов. Ключевым элементом этого плана была необходимая для создания межмировых врат божественная сила Энлиля, которую тот согласился передать после укрепления его положения среди людей, — а ранее о нём помнили вообще единицы, теперь же — многие тысячи, — но теперь его, похоже, придётся отбросить.
— Ты осознаешь, какую цену я вынужден буду заплатить за это твоё… испытание? — Последнее слово чернокнижник практически прошипел сквозь крепко сжатые зубы, отчего его сходство со змеёй усилилось ещё больше. Из зеркала души на него смотрел некто с вертикальными, ядовито-жёлтыми зрачками и очерченными на коже контурами чешуи. — Конечно же, осознаешь. Что ты сделала, Данталион?
— Поместила в тебя частицу демонического естества. Человек бы просто этого не заметил, а марионетка бога от такого соседства погибла бы на месте. Что до тебя, маг… — Демонесса ухмыльнулась, но в её глазах не было даже тени радости. Лишь холодная расчётливость, скрещенная с любопытством. — Твои эмоции гораздо сильнее, чем ты думаешь. Ты удерживал их в себе, словно голодающего волка в клетке, и итог пред тобой.
Всё это время Аур не только слушал, но и пытался успокоить некогда спокойное море сознания, сейчас покрытое белой пеной беснующихся волн. Он предполагал, что именно такое испытание скажется на нём, но не ожидал, что гнев будет настолько силён. Не только потерять над собой контроль, но и невольно, безболезненно и быстро принять самую настоящую частицу демонической сути… Для справки — самый крепкий человек из тех, что когда-либо оказывались в лаборатории Аура в качестве подопытных, умирал от одной лишь капли крови призванного, ослабленного переходом демона. Частица в этом плане была в разы опаснее.
И что самое неприятное — избавиться от неё Аур не мог, так как та, после использования её силы для разрушения иллюзии Данталион, — на что человек не способен в принципе, — буквально въелась в его душу, операции над которой всегда сопряжены с немалым риском.
— И кто я теперь?
— Это не так важно. Куда как важнее то, за чем ты пришёл сюда. Я дам тебе легионы, дам силу, чтобы не только сдержать, но и уничтожить твоего врага. Но взамен…
На лицо чернокнижника сама собой выползла улыбка. Душа в обмен на желание? Нет, Данталион собиралась предложить нечто иное. Зачем ей один, пусть и бессмертный, человек, если есть возможность полакомиться целым миром?
— Если такова цена за падение учителя… — Под закрытыми веками физического тела Аура, оставшегося в лаборатории, на мгновение вспыхнул золотой свет. — То я готов её заплатить.
Человечность? Жалость? Миллиарды смертей?
У победы нет цены.
Глава 13
— Ритуал… обернулся успехом?
Помимо нескольких консультантов и профессора-наблюдателя, целиком подчиненного Ауру, на трибунах под открытым небом собралось ещё семеро магов — квалифицированных экспертов в деле ведения магической войны. Лично с ними Аур встречался впервые, но земля полнится слухами, так что кое-что об этих людях он знал. Немолодые, опытные тактики и стратеги, не раз сами ходившие в бой, а после делом доказавшие своё право занимать кресла главнокомандующих. Если совет великих кланов отвечал, по большей части, за политику и глобальные решения, то на этих семерых, — на самом деле их было больше, но далеко не все смогли здесь оказаться, — лежало претворение идеи в жизнь.
— Именно так. Я готов в любой момент передать вам контракт, гарантирующий подчинение полумиллиона демонов-разведчиков. Двести тысяч существ астрального типа и триста тысяч — физического. Цифры примерны, так как это низшие демоны.
— Озвученная вами цена совпала с реальностью?
— С небольшим дополнением. — Аур внутренне ухмыльнулся. — Помимо маны и полумиллиона душ мне пришлось дать демонам право на пожирание наших врагов, если это не помешает безукоризненному выполнению поставленной задачи.
— Не слишком ли это жестоко? — Слово взял поджарый старик лет семидесяти, которому, на деле, могло и за сотню давным-давно перевалить. Его взгляд абсолютно не читался, так что Аур заранее решил быть с ним предельно осторожным. — Несмотря на войну, они — такие же люди, как и мы. Мы можем убить их, но отдавать души демонам…
— Господин советник, простите, не знаю вашего имени. — Собравшихся чернокнижнику никто не представлял, так что он и вёл себя соответствующе. Тем более, что разыгрывание этого спектакля доставляло ему какое-то особое, извращенное удовольствие. — Что вы скажете насчёт тех душ, что уже были заключены в кристаллы, и использованы в качестве платы?
— Это… другое.
— Правда? — Все люди до единого страдали лицемерием, и Аур, не являясь исключением из этого правила, увидел в советнике желание отступиться от спора. — Я предлагаю отложить вопросы морали в сторону и решить, кто будет ответственен за управление этими демонами. Сразу скажу, что претендент должен обладать значительным крепким, разделённым на множество потоков сознанием. В противном случае он не сумеет полноценно управлять всеми демонами.
