— Я Маркус Озолиньш, следователь Ордена. Извините, раньше никак не мог к вам выбраться, пока разгреб все в Шайенне и на месте боестолкновения в Челюстях. Сами понимаете, приказ… — Он вроде как извинялся, но взгляд был спокойным, цепким, а тон — абсолютно ровным.
— Леонид Панфилов, мастер «Юнион Норд Вей», командую в этом карьере. Вы извините, пока я еще работаю, по распорядку дня. — Ленька был спокоен не меньше этого следака. Интересный мужик, кстати. Похоже, на Новой Земле новичок, загара серьезного пока нет. Лет под пятьдесят, пожалуй. Лицо несколько вытянутое, с резкими чертами. Глаза серые, умные, губы тонкие, сжатые. Через щеку, губы и подбородок шел тонкий шрам, как будто лезвием полоснули. — Но если вы не против, мы можем поговорить пока здесь, от меня сейчас, для этой работы, много ума не требуется. — И мастер кивнул на колышки.
— В принципе не возражаю, — кивнул Озолиньш и пошел рядом с Ленькой. — Я читал ваш рапорт у Поплавски в «Конце путей», выслушал его и Авдеева. Если вы не возражаете, то есть несколько уточняющих вопросов.
— Да, а позвольте встречный вопрос: что там в Челюстях случилось? Как же мужиков так угораздило? — В понедельник утром погоня за бандитами попала в серьезную засаду. Настолько серьезную, что пришлось прервать преследование, и банда так бы и ушла, но вмешалась судьба в виде двух русских штурмовиков «Тукано». Русские купили их в Старом мире и перегоняли к себе в республику, и надо же было так статься, что именно в этот момент самолеты пролетали над Челюстями. Без минимального боезапаса штурмовики не летали, и потому по просьбе с земли потренировались в пушечной стрельбе по подвижным целям. Осколочные снаряды разорвали машины, практически сразу убили бандитов. В одной машине что-то сдетонировало, оставив большую воронку и отбросив искореженные остатки второй машины на полсотни метров. Так что денег тоже не вернули.
— Что-что… увлеклись преследованием. Они уже пыль от машин гангстеров видели, рванули, а те встали в горловине ущелья и из двух ДШК превратили первые пять машин в решето. Заблокировали самый узкий участок и рванули в сторону реки. До Нью-Рино оставалось чуть больше сотни километров, они спасение почуяли. Хорошо, русские пролетали… — Следак поглядел на забитые колышки, на Леньку, заколачивающего еще один. — Вы что, вот так, на память работаете?
— Нет, я вчера здесь с планом разработки все излазил. Хороший план маркшейдер оставил, подробный. Прям как у «товарища Жюкова», — передразнил Ленька Сталина из одного фильма.
Следак коротко хохотнул, показав этим знакомство с советским кинематографом, и раскрыл папку.
— Стой! Замри и не двигайся! — резко и зло скомандовал Ленька. Следователь так и замер с поднятой ногой. А Леонид одним колышком прижал, а затем подцепил другим, более длинным, извивающееся тело небольшой, но очень ядовитой змеи и выбросил его подальше. Упавшая змеюка как-то зигзагом, боком уползла в высокую траву. — Под ноги вас в Ордене не учат смотреть, что ли? И вместо кроссовок в следующий раз снейкбутсы обуйте! Это не Прибалтика! Не эта, как ее, Клайпеда! Кстати, что вы оттуда уехали, великолепные же места?
— Я из Риги, — побледневший следователь осторожно опустил ногу на землю. — Мои предки там жили еще до Ордена меченосцев, не говоря уже про Тевтонский орден. Просто не сошелся политическими взглядами с руководством современной Латвии, а именно с Вайрой Вике-Фрейберге. Да и последующие президенты гнут ту же линию. Я был офицером КГБ, мой отец воевал командиром РККА, отец моей жены закончил войну замполитом батальона. Очень не хотелось уезжать из родных мест, но… Сами понимаете, мне не то что карьеры в современной Латвии не сделать, а даже нажитого не сохранить. Пока в дерьме имя не извозили, сын предложил сюда перебраться. Все нормально, Янек, — успокоил он выскочившего из машины водителя. На вопросительно-удивленный взгляд Леньки Озолиньш сказал: — Нет, это не мой сын.
— Если вы не будете глядеть под ноги, то и здесь карьеру не сделаете. — Успокоившись, Ленька прошел к своему джипу и набулькал ледяного чая в крышку термоса. — Будете? Холодный чай с лимоном, без сахара. — Достал из бардачка чехол с индийскими стаканами из нержавейки и налил один Озолиньшу.
— Не опасно так вам работать? Одному, я имею в виду? Тут ведь кроме змей и гиены, и свиньи-падальщики, и львы встречаются. — Успокоившийся следователь взглянул на холмы.
— На небо поглядите, — усмехнулся Ленька, — видите, канюков нет. Значит, гиен поблизости нет тоже, канюки их сопровождают, как рыбы-лоцманы — акул. Так что как птичек вижу, бегом к машине за винтовкой. Свинки к лагерю не подойдут, техника пугает, инфразвуком. Они его не терпят, как оказалось. А львы на людей сейчас не нападают, отучили. Впрочем, это все в путеводителе написано. Да и вот, — Ленька похлопал по кобуре с трофейным «эф-эн-пи», — пятнадцать «пустоголовых» сорок пятого калибра любого льва успокоят, они ведь массой килограмм сто, не более. А змей я сначала штук десять убил, сейчас просто стараюсь мелких выкинуть, крупных отпугнуть. От них пользы больше, чем вреда: сколопендры для здешних змеюк — изысканное лакомство. А эти лохматые твари могут в сапоги или ботинки за ночь заползти… Вы какой-то вопрос хотели задать? — И Ленька снова взялся за кувалдочку и колышки.
— Да, вопрос… Понимаете, по моим расчетам, один бандит мог ускользнуть, — Озолиньш перелистнул несколько страниц в блокноте. — На съемках с камер наружного и внутреннего наблюдения удалось сосчитать и сделать фотопортреты всех бандитов, и вот этого мы не можем найти. Поглядите, может, появлялся у вас в лагере? — И следак протянул Леньке лист бумаги, на котором был напечатан портрет того самого бандита, которого они закопали за второй выработкой. При этом Озолиньш впился глазами в лицо мастеру.
— Не надо на меня так смотреть, господин следователь сверх штата. Я не кролик, вы не удав, — усмехнулся Ленька. — Интересно, как вы тех, которые под «Тукано» попали, опознали? А этого, тем более снятого камерой, — при этих словах следак сделал стойку не хуже чем пойнтер, — мы с парнями официально и почти для всех не видели и не встречали.
— А не для всех? — Озолиньш уже пришел в себя: все-таки не первое его дело, судя по всему.
Ленька подошел к машине, достал из бардачка борсетку и вытащил из нее флешку.
— Есть где посмотреть? Только ничего хорошего там нет, — протянув флешку Озолиньшу, сказал Ленька. — Копий больше нет, бандита пристрелили и закопали. Могу потом показать — где, после окончания сезона можете его выкопать.
— Не забывайте, я это все уже в записи с пяти камер видел. Ничего хорошего там нет, это точно, — согласился с мастером следак, прокручивая ускоренно запись на планшетнике. — Почему вы промолчали о допросе?
