Через час Стерх вернулся, и отряд, вновь построившись в длинную цепочку, двинулся дальше. Только теперь бронежилеты у всех были застегнуты полностью. И даже Штыку выдали защиту, принадлежавшую раньше погибшему военсталу. Бронежилет оказался мягким и удобным для носки. Стерх помог Штыку полностью развернуть и застегнуть все дополнительные пластины, и вдруг, мрачно глядя в сторону, неожиданно сказал:
— Ты давай поосторожней, капитан. Не нашли мы ничего. Кровососа замочила такая тварь, которую скорей всего из автомата так просто не подстрелишь. Одна надежда: что вернется эта тварь к своей добыче и будет всю ночь ее жрать. И что мы для нее невкусные.
Лагерь для ночевки военные сталкеры оборудовали по всем правилам. Случайно обнаружив два огромных камня, неизвестно откуда взявшихся посреди леса, решили ночевать возле них. Между камнями оставалось небольшое пространство, в которое мог легко пройти человек, но наверняка застряло бы все, имеющее хотя бы немного большие габариты. Кроме того, камни отлично маскировали свет от разведенного рядом с ними костра.
Вокруг лагеря, помимо сигнальных датчиков, установили мины, настроив их на срабатывание только от значительного веса. Это позволяло, при необходимости, спокойно отходить прямо по минному полю. При этом любой тяжелый монстр неизбежно получил бы снизу поток тяжелых осколков и ударную волну направленного взрыва.
Отказавшись от ужина и получив от Стерха тонкое термоодеяло, Штык первым устроился на ночлег, стараясь поскорее провалиться в сон. Военные сталкеры посматривали на него с любопытством, но близко никто не подходил и заговорить не пытался.
Никто не шутил и не смеялся: жуткая смерть товарища и загадочная смерть кровососа заставили людей позабыть бодрый утренний настрой. Серый обошел границу лагеря, а вернувшись, заставил всех чистить оружие.
Штык закрыл глаза, но сразу заснуть не сумел. Почему-то теперь мысль уйти вместе с военными сталкерами не казалось разумной. То, что с утра представлялось небывалым везением, теперь выглядело как совершенно необъяснимый эмоциональный порыв. При этом, Хомяк остался на берегу один, и к дому еще слабому физически генералу придется плыть одному, а потом… вот именно, еще и провести в одиночестве двое суток, до возвращения Буля и Крота. Только теперь Штык сообразил, что и без того не отличавшийся большой смелостью Хомяк еще ни разу в одиночку не ночевал в плавучем доме.
А еще Штык «видел» множественные черные точки, в кажущемся беспорядке плавающие по сложным траекториям перед мысленным взором. Несмотря на явную хаотичность, в этом, по сути воображаемом, движении угадывалась некая система, но какой из этого можно было сделать вывод, Штык не знал. Зато «наблюдение» за точками успокаивало. Уже совсем скоро звуки вечернего лагеря сталкеров ушли на второй план, и крепкий сон увел измученного переживаниями капитана в свой волшебный мир.
Поэтому, когда над ночной Зоной вдруг раздался жуткий, ни на что не похожий вой, Штык оказался единственным человеком в лагере, кто его не услышал. Зато военные сталкеры немедленно побросали все свои дела и в страхе схватились за оружие. Все отлично помнили, как выглядел мертвый кровосос. И прекрасно понимали, что убить свирепого монстра, просто открутив ему голову, могло лишь еще более жуткое чудовище.
А Штык продолжал сладко спать и даже улыбался во сне, поскольку мелькающие черные точки не могли доставить ему неприятности в царстве Морфея.
— Не ругайтесь, мой генерал, но противника, то есть зайцев не обнаружено, — сказал Хомяк, продираясь сквозь прибрежные заросли. — А ваши сорок минут уже четверть часа как истекли…
Он осекся.
Вышел на пустой берег и, нахмурившись, осмотрелся. Лодка лежала там, где они с генералом ее оставили, недалеко от нее, в траве, ветерок трепал оперение стрел.
— Генерал Штык? — настороженно позвал Хомяк, сделал несколько нерешительных шагов и остановился.
Прислушался. Плеск воды у берега, шум листвы, поскрипывание веток.
— Ну что вы, в самом деле, — он снисходительно заулыбался. — Как ребенок, честное слово! Выходите, хватит прятаться. Детектор аномалий вы с собой не брали, значит, далеко уйти не могли. К тому же стрелы оставили. Меня не проведешь.
Когда Штык не отозвался, пожилой дисар покачал головой и деланно вздохнул. Прошел вдоль берега и, повернувшись к воде, присел возле лодки.
Не собирался он участвовать в детских играх. Если же это не игра, а генерал Штык решил проверить, как Хомяк поведет себя в неожиданной ситуации, то пусть убедится: боец собран и совершенно спокоен.
Время шло, а дисар так и сидел на берегу один. Неожиданная мысль в один миг стерла улыбку с его лица и заставила встрепенуться: а что, если это никакая не проверка? Вдруг Штык решил зачем-то пойти в лес и… и… у него же нет детектора! Это только они с Булем могли определять наличие аномалий без спецустройств, а генерал Штык, хоть и не совсем обычный человек, такой способностью не обладал.
Хомяк вскочил и развернулся к деревьям, с тревогой вглядываясь в зеленый сумрак между стволами.
Как же он не подумал? Нельзя было оставлять генерала одного! А если с ним что-то случилось?
Хомяк снова стал вслушиваться, ожидая в этот раз услышать стоны попавшего в аномалию Штыка. Воображение рисовало самые страшные картины. Что же теперь скажут Крот и Буль? Наверняка, они обвинят его в том, что не углядел, не подумал… Дисар и сам уже начинал себя корить и ругать.
— Генерал Штык! — зычно крикнул Хомяк и устремился к прибрежным зарослям.
Вспомнил про стрелы, вернулся. Склонился, чтобы поднять их, и замер в удивлении. В траве лежали не только стрелы, но и лук, а рядом автомат, из-под которого проглядывал клочок бумаги.
Словно опасаясь, что у записки вдруг появятся зубы, и она укусит его за палец, дисар осторожно взял ее двумя пальцами, медленно вытянул.
Первые секунды он боялся смотреть, что в ней написано, но уже знал: что бы ни было, ему это не понравится. Хомяк шумно выдохнул и, набравшись смелости, прочел:
— Рядовой Хомяк… так… приказываю вернуться в дом… ага… меня не ищите… — дисар поднял голову и огляделся, пытаясь осмыслить происходящее. Потом продолжил читать: — оружие, передай Кроту… так… заботься о Буле, береги себя… ага… генерал Штык.
Хомяк перечитал записку еще раз, но уже про себя. Он с трудом верил, что Штык ушел. Вот так, запросто, не сказав ни слова, лишь оставив какую-то записульку. К горлу подступила горькая обида. Он скомкал записку и отшвырнул в сторону. Ветер подхватил бумажный комочек и понес прочь. Дисар подобрал оружие, решительно шагнул к лодке и потащил ее к озеру.
