— Как будто вы не знаете!
— Сожалею, что обнаружил свое невежество, но не имею ни малейшего представления о том, кто такой Моргас, поскольку никогда раньше не бывал в вашей стране.
— Хм! — выразила сомнение Нула.
Товар прочистил горло, откашлявшись, и посмотрел, извиняясь, на Нулу.
— Моргас — колдун, — пояснил он. — Он превращает людей в залдаров.
Остальные подтвердили его слова кивком головы. Стало ясно, что все они сумасшедшие. Однако после обеда в широких бокалах подали что-то напоминавшее неплохой коньяк, и пришлось частично пересмотреть суровую оценку или по крайней мере отложить окончательный приговор.
Потягивая по глоточку бренди, я разглядывал картины на стенах, переводя взгляд с одной на другую. Видимо, это были фамильные портреты, написанные, как правило, очень скверно. Среди изображенных оказалась и Нула, зловещая и мрачная. Я насчитал около сотни предков, впрочем, большинство картин, казалось, выцвело от старости. Но одна сразу завладела моим вниманием: портрет поразительно красивой девушки, к тому же искусно написанный.
Я не смог удержаться от восхищенного возгласа:
— Какая красавица!
— Это наша дочь, Ванайя, — грустно произнес Товар; после упоминания этого имени и он, и Нула не выдержали и заплакали. Видимо, сыграл роль и коньяк, вызвав внезапный прилив чувствительности. По крайней мере у Нулы, потому что она уже выпила целый бокал и принялась за второй.
— Весьма сожалею, — поторопился заверить я, — что не знал, кто эта красивая девушка и что она умерла.
— Она не умерла, — произнесла Нула среди рыданий— Хотите посмотреть на нее?
Если какие-то колдуны и существовали в этом месте, то должны были находиться в бренди: напиток хотя и не превратил Нулу в залдара, но вызвал забавную метаморфозу — ее тон стал почти сердечным.
Чувствовалось, что все хотят, чтобы я встретился с Ванайей. Не желая их обидеть, я согласился. Мне казалось, это не будет таким уж тяжким испытанием — повидать такую красавицу.
— Пойдемте с нами, — пригласила Нула — Мы проведем вас в жилище Ванайи.
Она повела нас из зала в баллий. Иро Шан, который шел рядом, шепнул: «Будь осторожен, Карсон, не забудь о Дуаре!» Потом ткнул в ребро пальцем и захихикал.
— А ты помни о Налте, — посоветовал я.
— Постараюсь. Но согласись, что если Ванайя хотя бы наполовину так же хороша, как на портрете, то будет трудно вспомнить кого-нибудь, кроме нее.
Нула привела нас в заднюю часть замка, остановившись в дальнем углу отгороженного участка перед загоном, в котором маленький залдар, ростом с поросенка, стоял на коленях и пожирал лавандовое пойло из кормушки.
Залдар даже не взглянул на нас, увлеченный едой.
— Это Ванайя, — с тоской произнесла Нула — Ванайя, это Карсон с Венеры и Иро Шан из Гавату.
— Она очень грустит, — продолжала Нула сквозь рыдания. — Она так грустит, что отказывается разговаривать со своими родными, со своей матерью!
— Какое несчастье! — воскликнул я, посчитав, что лучше всего принимать с юмором этих бедных неудачников, ставших жертвами умственного расстройства. — Наверное, это работа негодяя Моргаса?
— Да, — вступил в разговор Товар. — Это сделал Моргас. Она отказалась стать его наложницей, и он украл ее, превратил в залдара и вернул нам.
Грустные, отправились мы обратно к центральному зданию.
— Ну, ты еще помнишь о Налте? — съехидничал я.
Иро Шан пренебрег ответом на вопрос и повернулся к Товару.
— Расскажите про Моргаса.
— Он всесильный вутоган, — начал наш хозяин. — Его крепость расположена выше по течению реки. Человек с дурной репутацией и дурными поступками. Он колдун: обладает способностями, превышающими возможности человека. У него много воинов, и во главе их он постоянно нападал на три остальных замка в этой части долины. Мой неприступен, и мы отбили атаки Моргаса, но, два других не устояли. Оставшихся в живых обитателей он угнал в свой замок и превратил в залдаров. Если хотите увидеть замок Моргаса, пойдемте к южной башне.
Вскоре мы взбирались по длинной спиральной лестнице, которая вела на вершину башни. Нула и остальные сопровождали нас. Она скептически фыркнула по дороге пару раз, а когда Товар указал на замок Моргаса, стоявший на возвышении и видный издалека, она ядовито произнесла:
— Как будто они его раньше не видели!
Оставалось пожалеть, что действие бренди кончилось.
Из башни было видно большое стадо залдаров. Они паслись за рекой, протекавшей близ замка Товара, и охранялись воинами. Наверняка над этим стадом мы пролетали несколько часов назад.
— Вы видите тех залдаров? — спросил Товар.
— Они не залдары, — вмешалась Нула, — это члены семейств Толан и Ладья, которым принадлежат два замка ниже в долине.
Товар вздохнул.
— Моргас превратил их в залдаров. Раньше мы всегда ели мясо залдаров, а теперь перестали: ведь можно съесть друга или родственника. Сейчас пищей нам служит только мясо зоратов — если удается достать. В долине раньше разводили прекрасных залдаров: каждое семейство владело стадом, и мы нередко собирали небольшие отряды и похищали залдаров, принадлежавших другим семействам, — это был отличный спорт!
Лучшие пастбища находятся в нижней части долины. Моргас обычно пасет свое стадо там. Он украл у нас много залдаров. Поэтому Толаны и Ладья или мы, Пандары, часто объединялись, нападали на людей Моргаса и отбивали залдаров. Мы ненавидели Моргаса. Хотя все воровали друг у друга залдаров, это не мешало нам оставаться добрыми приятелями. Наши семейства ходили в гости, заключали браки. Йонда у нас из семейства Толанов, а Нула — Ладьяг.
Тогда были славные времена. Но потом Моргас стал превращать людей в залдаров. Теперь нет смысла воровать бедных животных, потому что никто их не ест: чтобы случайно не съесть отца, двоюродного брата или даже тещу. Но Моргас и его люди едят залдаров: они каннибалы.
Почти стемнело, когда все вернулись в большой зал замка. Нула присела на скамью, глядя на нас безумными глазами: она явно лишилась рассудка. Очевидно, у Товара тоже не все дома, хотя рассудок не так помутился, как у Нулы. Насчет Эндара и Йонды ничего нельзя сказать: они сидели молча и угрюмо, и создавалось впечатление, что они боятся, особенно Йонда: испуг в ее глазах не проходил.
Хотелось поскорее выбраться отсюда, и я сожалел, что не нашел предлога отправиться в путь засветло. Теперь, когда горело лишь несколько слабых, мигающих огоньков, замок выглядел совсем зловещим. Вечерняя трапеза казалась прямым заимствованием из повестей о таинственных убийствах: безумная хозяйка, глядящая на нас с нескрываемым подозрением; скованный, мрачный хозяин; молчащая запуганная молодежь; слуги, скользящие безмолвно и крадучись из тени в тень; ужас и откровенная ненависть в их глазах.
