Хикки не особенно прислушивался к их бормотанию. Он смотрел на сидящую перед ним Ирэн и с нежностью думал о том, что у них, наверное, еще будет время отдохнуть на побережье. Он и она, вдвоем, как когда-то… он и она, и целый мир вокруг. Мир, который готовится рухнуть. Но у них будет время, его не может не быть: ведь им всегда везло. С тех самых пор, как он познакомился с нею, их хранили добрые и мудрые ангелы. Они и сейчас здесь, рядом с ними. Они не могут уйти, потому что эпоха неудач давно закончилась…
– И честь, – четко произнес Этерлен, – это не то, что может быть забыто грядущими поколениями. Верность долгу, преданность и самоотречение…
– А-аа!!! – заревел Лоссберг, боком падая со стула.
И голова Этерлена разлетелась фонтаном брызг.
Хикки успел вскочить и даже выхватить из кобуры «Моргенштерн». Он не видел, откуда их атакуют, но все же успел понять, что выстрелы гремят из глубины темного коридора, который вел в холл на первом этаже. Он даже успел вскинуть руку – и рухнул прямо на свою жену, уже мертвую.
В кухню медленно, крадучись, вошли двое: высокая девушка, закутанная дождевой плащ, и худощавый подросток с трехствольным черным излучателем в руках.
– Здесь был еще один, – тревожно сказал парень.
– По-моему, тебе показалось, – возразила девушка, осматриваясь. – Посмотри, он еще жив…
Юноша наклонился над хозяином дома, из-за которого они сюда и пришли, и опустил излучатель, готовясь разнести ему голову, но не успел: через стол оглушающе громко ударил выстрел. Несколько секунд юноша стоял на месте, потом черты его лица смазались потоком крови, и он тяжело рухнул на бок.
Девушка бессильно выронила свой «Хенклир».
Из-за опрокинутого стола на нее смотрела пара стволов древнего бластера.
– И все-таки я ошибся, – горько сказал Лоссберг. – Я ошибся, Анна… или Роми, как правильнее?
Он достал из кармана телефон, набрал короткий код и некоторое время говорил, не сводя глаз с застывшей, как статуя, девушки.
– Я ошибся в самом конце. Как глупо, не правда ли?
Она молчала, глядя на него расширившимися от ужаса глазами; он казался ей демоном, восставшим из ада, чтобы восстановить свою, адскую справедливость. Она молчала.
– Вы убили столько людей… бедный, верный старый Пол с его растрепанными нервами: сегодня он спас жизнь молодой женщине и троим ее дочуркам, и еще многим людям. Ирэн, жена Хикки: что она-то сделала вам плохого? За что вы хотели ей отомстить? А за что вы мстили полковнику Махтхольфу – за то, что его оболгали репортеры, а вы успели поверить, что он в чем-то повинен? Или ты думала, что в твоей трагедии виноваты владельцы компаний, якобы «бросившие» ваш корвет без конвоя?..
Лоссберг сдернул с девушки плащ, под которым обнаружился небольшой арсенал, тщательно разоружил ее и присел на кухонный стол со множеством дверок.
– Эти люди были очень нужны Империи, – медленно сказал Лоссберг, не глядя на стоявшую перед ним Роми. – Теперь ты уже не увидишь всего того, что скоро начнется. Наверное, это даже везение… в некотором роде.
– Ты убьешь меня? – спросила она с неожиданной твердостью в голосе.
– Да, потому что я должен отомстить. И еще потому, что тебя все равно убьют, как только Хикки Махтхольф придет в себя. И еще, ты разочаровала меня: это – глупо…
Он неторопливо раскурил сигару и поднял на нее измученные, полные тоски глаза; потом неуловимым жестом вскинул свой бластер.
Посмотрев на залитое кровью лицо девушки, легион-генерал Райнер Лоссберг взял со стола бутыль рома и вышел сквозь распахнутую заднюю дверь в сад. Над ним равнодушно светилось желтоватое зарево никогда не засыпающего Портленда. Звезд не было видно. Лоссберг сделал крепкий глоток и подумал о том, что еще никогда ему не приходилось убивать человека, глядя ему в лицо.
Это было легко.
В те дождливые дни в Портленд слетелось немалое количество дорогих яхт, сопровождаемых конвоями, и тяжелых, до зубов вооруженных частных фрегатов. Люди на таможне знали: это прилетели конвойные «короли», и они удивлялись, потому что до ежегодной Транспортной конференции оставалось больше месяца, а эти люди очень не любили менять свои привычки.
Все они собрались в роскошном зале отеля «Эмпайр Крайст», и случайный зевака мог бы отметить присутствие небывалого количества охраны, а также – худощавых людей в черных мундирах.
Погрузившись в уютные кресла, приготовившись слушать, они ждали недолго. На трибуну вышел сухощавый старик с длинными пепельно-седыми волосами. На нем был черный мундир. На его плечах тускло отливали золотом эполеты вице-маршала, и все собравшиеся в зале знали, с кем они имеют дело.
– Многим людям пришлось умереть, – негромко сказал он, – для того, чтобы мы могли встретиться с вами здесь… едва избежал смерти человек, добившийся умиротворения, благодаря которому мы пришли к согласию – вы знаете имя этого человека.
По рядам прошел негромкий, уважительный ропот. Они знали, о ком он говорит.
– Еще многие, многие люди умрут – умрем и мы с вами, но прежде нам остается долг. Пришел ваш черед служить Империи, умирать для Империи, и все вы знаете, что у вас нет другого пути. Ваши экипажи подготовлены лучше, чем громадное большинство кадровых, ваши командиры умеют сражаться и избегать поражений – теперь они покажут, как надо побеждать. Сегодня мы знаем: у нас есть еще несколько лет, и мы успеем подготовиться. Мы создали крепость, имя ей – Ахерон. Там будут собраны лучшие умы человечества, а для охраны потребуются его лучшие воины – и вам придется стать ими. Ваши флоты и армады станут костяком наших сил на Ахероне. Вам придется выполнять сложные задачи, но я знаю, что вы с ними справитесь – потому что если не вы, то кто же?..
ЛК – легкий крейсер.
ДС – дальняя связь.
Северный Хищник (англ.).
Лентяй – англ.
прим. авт. – панцергренадерский – здесь – танковый легион в составе элитного соединения тяжелой пехоты.
прим авт. – здесь необходимо небольшое отступление. Разговор идет на смеси английского и «общеславянского» языков с вкраплением немецких, французских и иных терминов – супрефект, панцергренадер и т. д. Лоссберг иногда переходит на немецкий.
