Скайуокер опустил взгляд.
Палпатин.
Канцлер с неправдоподобной силой сжимал лодыжку Анакина, испуганно уставившись во тьму.
— Сделай что-нибудь! Ты должен что-нибудь сделать!
Я весь внимание, буркнул про себя Скайуокер. Принимаю любые предложения. Вслух он произнес:
— Не паникуйте. Просто не разжимайте рук.
— Не думаю, что получится…— канцлер умоляюще поднял перекошенное лицо к молодому джедаю. — Анакин, я соскальзываю. Дай мне руку… ты должен дать мне руку!
И уронить Оби-Вана? Не в этом тысячелетии.
— Не паникуйте, — повторил Скайуокер; похоже, канцлер совсем голову потерял. — Я нас вытащу.
Хотелось бы быть столь же уверенным, как звучание его голоса. Он-то рассчитывал, что гравитация опять поставит все вверх тормашками, но она, похоже, угомонилась.
Не самое удачное время выбрали генераторы, чтобы заработать как положено.
Анакин приценился в открытой двери над головой. Может, Великая сила придаст ему ускорение?..
Какое-то очень неуверенное может быть получилось.
Оби-Ван, старик, самое время очнуться.
***
Оби-Ван открыл глаза и выяснил, что рассматривает то, что, по его сильному подозрению, являлось задом Анакина.
По крайней мере, это так выглядело… ну, штаны-то определенно принадлежали Анакину… Кеноби не был уверен на сто процентов, так как до сих пор ему как-то не выпадал случай видеть падавана в сложном ракурсе, находясь при этом вверх ногами по отношению к ученику. По крайней мере, не со столь близкого расстояния.
Не ясен был вопрос: каким образом он оказался на этом самом расстоянии?
Оби-Ван сказал:
— Э-э… я что-то пропустил?
— Держитесь покрепче, — услышал он голос Анакина. — Мы чуть-чуть влипли.
Итак, все-таки ракурс принадлежит Скайуокеру. Наверное, в этом нужно найти некое утешение. Посмотрев наверх, Кеноби обнаружил ноги Анакина и его же сапоги — а еще отсюда открывался несколько абсурдный вид на Верховного канцлера. Судя по всему, Палпатин балансировал на одной руке вниз головой, держа весь свой вес на побелевших от боли пальцах, сомкнутых вокруг лодыжки Анакина.
— О, канцлер…— приветливо сказал Оби-Ван. — Как поживаете?
Канцлер бросил перепуганный взгляд через плечо.
— Надеюсь, что хорошо…— процедил он. Кеноби проследил его взгляд; над Палпатином ввысь устремлялась непонятного вида труба.
И тут Оби-Ван в конце концов сообразил, что смотрит далеко не вверх.
Должно быть, именно это Анакин имел в виду, утверждая, что они чуть-чуть влипли.
— О-о…— сказал Оби-Ван.
Он наконец-то начал понимать, где стоит.
То есть лежит. Висит. Ну, что делает, то и делает.
— А Дуку?
— Умер, — сообщил Анакин.
— Жаль, — Кеноби вздохнул. — Был бы жив, он помог бы нам.
— Оби-Ван…
— Нет, не в этой конкретной ситуации, но тем не менее…
— А мы можем отложить дискуссию на потом? Корабль вот-вот развалится.
— О-о.
У кого-то из троих запищал комлинк, выдал серию электронного взволнованного чириканья.
— Это был Р2? Что он хочет?
— Я просил его активировать лифт, — пояснил Анакин.
В темноте где-то далеко раздалось звяк, а затем — ш-шш и бряк. Во все еще затуманенных слегка мозгах Оби-Вана зародился образ лифтовой кабины, снятой с тормозов. Великолепная работа воображения подтвердилась внезапным сквозняком, который принес запах горелого масла, а затем — днищем стремительно приближающейся кабины. Турболифт падал по шахте со скоростью метеора.
— О! — сказал Кеноби.
— Тогда мне казалось, что это удачное решение…
— А я никого не обвиняю.
— Р2! — заорал Анакин. — Отключи лифт!
— Времени нет, — сказал Оби-Ван. — Прыгаем.
— Прыгаем? — снизу неуверенно рассмеялся Палпатин. — Хотите сказать, падаем?
— Ну, в общем, да. Скайуокер отпустил кабель. Они падали.
И падали. Стенки шахты расплылись.
Они упали еще немножко, а потом гравитационный вектор слегка изменился, и они обнаружили, что съезжают по стенке шахты, а тьма впереди быстро превращается в дно этой шахты, а на головы со свистом рушится кабина — быстрее, чем они смогли бы убежать. Но Скайуокер все-таки ухитрился заставить комлинк заработать и проорал:
— Р2, открой двери! Все двери! На всех уровнях! Одна из дверей открылась как раз под ними, и вся троица выпала наружу. Приземлились они общей кучей на противоположной стене и почти сразу попытались расцепиться.
— Ваши… спасательные операции…— пропыхтел, отдуваясь, Верховный канцлер, — всегда такие занимательные?
Оби-Ван задумчиво и хмуро разглядывал ученика. Анакин в ответ лишь не менее хмуро пожал плечами.
— Раз уж вы спросили об этом, — сказал Кеноби, — то — да.
***
Скайуокер вглядывался в груды мусора в ангаре, стараясь найти среди них хоть что-нибудь, пусть отдаленно, но напоминающее посадочный бот, челнок или на худой конец лодку. Впечатление возникало такое, будто сюда влепили прямым попаданием; за спиной Анакина в открытом люке, где стояли Кеноби и Палпатин, завывал ветер. В воздухе кружились мелкий сор и пыль, которую втягивало сквозь дыру в почерневших оплавившихся бронированных воротах.
— Из этих кораблей ни один никуда не полетит! — прокричал сквозь свист ветра канцлер, и Анакин был вынужден с ним согласиться. — Что будем делать?
Анакин покачал головой. Он не знал, а Великая сила не спешила с намеками, предложениями и подсказками.
— Оби-Ван?
— Откуда мне знать? — Кеноби сражался с плащом, бьющемся на ветру, и держался за край люка. — Ты у нас герой, я — обычный магистр.
За его плечом Скайуокер заметил боевых дроидов, которые вывернули маршем из-за угла.
— Учитель! Сзади!
Оби-Ван крутанулся, клинок отразил шквал огня.
— Защищай канцлера!
А веселиться другие будут? Анакин втолкнул Палпатина в ангар и прижал к стене.
— Сидите в укрытии, пока мы разбираемся с дроидами!
Он уже собирался геройским прыжком оказаться возле Кеноби, когда вспомнил, что лазерный меч остался в турболифте. Сражаться с супердроидами без оружия… хотелось бы на это посмотреть. Не говоря уже о том, Оби-Ван будет пилить его до седых волос.
— Дроиды — не единственная наша забота! — канцлер тыкал пальцем в дальнюю стенку ангара. — Смотри!
Кучи мусора и обломков пришли в движение, медленно наступая на Анакина и Палпатина. Затем поползли обломки непосредственно рядом с ними. Невидимая волна шла по летной палубе, а позади нее гравитационный вектор был развернут под девяносто градусов.
Гравитационное поле.
Анакин скрипнул зубами. Жизнь становилась все веселее и веселее.
