- Теперь самое сложное, - в третий раз вздохнул Клевоц, - проследить, чтобы местные потеснились и нормально разместили погорельцев. И с самыми знатными опять придется говорить лично.
- Кого возьмешь с собой? - Вызим по любому поводу норовил испытать наследника.
- Тебя и храмовых рыцарей, - 'отомстил' Холмин. - Против маячащего за моей спиной авторитета жрецов им не устоять, а ты посмотришь помещения. - Привлечением храмовых рыцарей (пускай и во многом случайным) Клевоц по праву гордился.
И Зырь не удержался от улыбки:
- Когда Дан придет в себя, над ним посмеемся - представляю как он будет плеваться, узнав, что взяли город в руки благодаря храмовникам.
Северянин вернулся отдыхать на второй этаж служившей им домом юго-западной надвратной башни лишь к вечеру. Думая в середине дня, что утомился, он сильно ошибался. По-настоящему устал, договариваясь с местным высоким дворянством и цеховыми старейшинами о размещении дополнительных людей внутри стен.
Не потому, будто именитые люди отказывались. Нет, они соглашались. Убеждали, правда, что долго осаждать западные коневоды не умеют, а потому старались разместить людей похуже, будто сельдь в бочки набивая. Но здесь Клевоц уперся крепко - если не надолго, то уж тем более можно немножко перетерпеть, потесниться, высвободить часть помещений и дать гостям побыть в более-менее человеческих условиях. Иначе с каким настроем они будут на стены подниматься?
И местные, сами себя убедив в бесперспективности долгой осады, соглашались.
Но вот откушать в каждом посещенном доме понемногу от дюжины или двух дюжин блюд! А домов в тот день посетили немало. Слава Вышнему, хоть выпивать в походе нельзя и старейшины семей, сами в молодости испробовавшие полковой дисциплины, это могли понять. Иначе Клевоц до своей башни не то, что не дошел бы - не дополз.
Правда, местная молодежь и даже среднее поколение уже явно смотрели на давнюю традицию сквозь пальцы. Хоть в походе, хоть дома. Но им седобородые слова не давали. Лишь Клевоца воспринимали как временную ровню (пока держит Фойерфлах) несмотря на возраст - раз самый главный среди северян, значит и самый старший. А то, что у этого старшего борода и на ладонь не отросла, никого не интересовало.
И вот Клевоц, обсудив с Вызимом и Зырем планы на следующий день, совсем уж засобирался отойти ко сну. Но не сложилось.
Изабеллу северянин в тот день все время таскал за собой. Ну, не то чтобы он буквально 'таскал' ее, лишь коротко бросил утром 'не отставай'. Зачем, девушка не поняла. И ведь еще не знала, что это лишь один из непрерывной череды подобных дней, часть северного уклада для недавних пленниц.
Когда была возможность с полонянками даже разговаривали, но у Холмина времени на жрицу не оказалось. Лишь пополудни уделил ей внимание, выразившееся в том, что дал возможность заскочить в юго-западную надвратную башню 'привести себя в порядок'.
Жрицу сопровождала молчаливая охрана: рябой Жеб, обладатель внушительной выпуклой бородавки на кончике носа, и одноглазый Глазко. Не понять, то ли они подобраны случайно, то ли нарочно, чтобы на их фоне Клевоц смотрелся непревзойденным красавцем.
Оба сопровождающих с 'бородатыми' топорами. И, взглянув на хмурые лица, осознаешь - не колеблясь пустят их в дело не только против внешнего врага, но и против самой жрицы. Но возмущало девушку вовсе не это. Изабелле даже казалось, что она уже порядком успокоилась после пленения, и теперь с нетерпением ждала освобождения и мести за тетю (с которой, к слову, за все время до последнего похода успела пообщаться едва ли двунадесять раз).
Насчет поуспокоилась жрица по большей части ошибалась. Но мало ли что может показаться изысканной дворянке когда... Когда ей впопыхах, на глазок купили повседневное крестьянское платье и добавили к нему потертый дорожный плащ с глубоким капюшоном. Когда во время застолий приходится стоять за левым плечом пленившего ее северянина, восседающего за столом и с аппетитом уплетающего за обе щеки все, до чего рука дотянется. Хорошо хоть вино не велели подливать - она бы ему так налила, мало не показалось. А еще, чужая обувь к вечеру натерла ножки.
Естественно, Изабеллу без еды не оставили. И прошла она не больше, чем другие. Но в шок девушку в тот день все же повергли - когда выселяли родню повешенного имперского казначея из конфискованного особняка. Чуть в сторонке от суеты она заметила мирно беседующих простолюдина Зыря с дворянкой вдовой. И - о Похититель! - прощаясь они нежно взяли друг друга за руки. Зырь, правда, в допросах не принимал участия. Но все равно - скандал!
С таким вот настроением девушка растолкала мирно засыпающего Клевоца и заявила:
- Ты зверь! Ты не заслуживаешь называться человеком!
На слове 'зверь' Клевоцу пригрезилось геральдическое животное Холминых, скалящая зубы куница, и он блаженно улыбнулся в полудреме. Но вот вторую фразу северянин все же осознал. Клевоц протер глаза.
- Вы сожгли детей!
- Где? Каких детей?
- В предместье, - Изабелла была свидетелем всех разговоров за день Клевоца с Зырем и Вызимом. Но вот то, что прошептали вернувшиеся с пожарища переодетые мещанами северяне, не расслышала.
- Да нет же, огонь начался с харчевен и притонов. Все спаслись, местные вытащили даже запойных пьяниц, - пленницам полагалось терпеливо объяснять северный уклад.
- Вы могли их сжечь! - и девушка тут же переключилась на новое обвинение. - Зачем ты лишил деток крова?
- Деток? - Клевоц спросонья недоумевал: разве он не лишил крова также и их родителей? - Мы не хотели снова враждовать с городским дном и их хозяевами. В прошлый раз я уже убил двоих. - Клевоц не знал, что искалеченный им человек умрет от заражения крови.
- Чистые, невинные создания. Разве ты не знаешь, что ничто не стоит слезинки ребенка?
За отгораживающими их угол воловьими шкурами от неожиданности закашлялся Вызим, невольно подслушавший разговор. Вспомнил, как происходит воспитание капризных деток на Севере.
- Вызим, - крикнул Клевоц, - позови Зыря, пусть объяснит ей. - Клевоцу не хотелось говорить о воспитании самому, ведь он еще едва из детства вышел.
- Зырь на свидании, давай уж лучше я сам.
Изабелла возмущенно поджала губки, вспомнила о новоиспеченной вдове.
- Да ты испугаешь моего 'ребенка', - Клевоц не первый год знает Вызима.
- Я постараюсь осторожно, - при этих словах Изабелла вжалась в стену - страхи первой встречи с северянами лицом к лицу быстро возвращались к ней. Хотя, казалось, причин для этого не было.
