Ознакомительная версия.
Он не разводил костра, хотя без огня чувствовал себя неуютно на этом скалистом плато. Он попросту не умел этого делать без инструмента, а тащить с собой еще и палку-терку, и доску-основание в далекий поход он не захотел. Теперь он жалел о совершенном, но откуда он мог знать, что его разведывательно-диверсионная миссия так затянется? А ведь надо было предвидеть все, необходимо было взвалить на себя принадлежности на все случаи жизни, а он снова понадеялся на авось и на свой опыт двухсоттысячелетней давности наоборот. «Вот и расплачивайся теперь за дурость, осел!» – говорил он сам себе, но это мало помогало. Он не мог заснуть, было зябко, и еще он боялся ночных хищников: двуногих, безногих, четвероногих и многоногих. Он защитил тыл, почти вплотную подвинувшись к скале, но это внесло еще более неудобств: от скалы тянуло бодрящей прохладой, а ему надо было спать, вздремнуть хоть часик-другой, неизвестно, что готовил ему грядущий денек. Он вспомнил книжку о древнем путешественнике из будущего – Туре Хейердале, вот у того была выдержка: когда ночью на скале его разбудили непонятные шорохи, он в свете фонаря обнаружил неисчислимые полчища огромных пятисантиметровых тараканов, опоясавших его площадку, и что, вы думаете, он предпринял? Он быстренько внушил себе, что любое животное по-своему прекрасно, и спокойнехонько откинулся до утра, и даже кошмары ему не снились. Александр начал перебирать в памяти еще и другие подобные уникальные случаи людского геройства и занимался этим довольно долгое время, намеренно гоня мысли о текущих заботах, и этот психотренинг сделал невозможное: он задремал.
Ему снился Курман: они неслись на летающем танке на совсем малой высоте, наверное, направлялись громить каких-то врагов человечества. Курман все время что-то говорил, а он кивал и до боли сжимал магазин плазменной автоматической винтовки. И где-то рвались бомбы, и боевая машина огибала деревья и все ускоряла ход, а он водил стволом в стрелковой ячейке и все не мог найти достойную цель. И холодный ветер дул в спину, а потом пошел снег, и он сообразил, что наступает ледниковый период. И в конце концов главенствующее во сне полушарие, видимо, не смогло решить все накопившиеся в сновидениях проблемы и пасовало в панике, как обычно, будя главное логическое – левое, и оно, перехватывая власть, не стало долго возиться с этими переплетениями гордиевых узлов, не им сварганенных, а с ходу протаранило их дамокловым мечом реализма – и, понятное дело, Александр проснулся. Было очень темно, и на голову лил дождь. Он принюхался: никаких посторонних запахов не было, кроме озона, а когда сверкнула молния, он убедился, что по-прежнему один. Он подставил большущим падающим каплям лицо, растер эту воду по щекам и сказал себе: «С добрым утром!» – хотя была еще ночь.
* * *
Сегодня ему крайне не везло. Вначале он напоролся на громадное осиное гнездо. Было вовсе непонятно, чем питаются на этом каменистом предгорье данные насекомые-коллективисты, но его мало занимала эта натуралистическая загадка, он просто собирался обойти их жилище, когда подвергся агрессии с воздуха. Жалили они больно, и он улепетывал от них, подобно Винни-Пуху, и ничуть не стеснялся. На его счастье, еще не вывелись осы-убийцы, обнаруженные в двадцатом веке и впоследствии распространившиеся на все континенты. Такое происшествие усилило его сомнение по поводу возложенной на себя миссии, и, несколько отдышавшись, он присел в тенечке обдумать свои шансы. Итак, знаний и умения не хватало. Он мог и дальше делать «гоблинам» засады на направлениях, ведущих в сторону становища, но ведь ясно было, что пока ему просто везло, нельзя рассчитывать на постоянную удачу одинокого Робин Гуда с несколькими десятками стрел. Нужно было продолжать искать центр, направляющий агрессию, а найти его со своими слабыми следопытскими навыками он не умел, время действовало против него, местные люди жили очень недолго, от силы тридцать – тридцать пять лет, да и то считались долгожителями. Сколько ему сейчас? Никакого представления. Но любая случайность, будь то падение со скалы или укус гадюки, могла оборвать его миссию-предназначение. Во имя человечества стоило рискнуть жизнями некоторых соплеменников, втянув их в операцию. Он взвесил все «за» и «против». К тому же пора было посетить становище: неизвестно, что там случилось во время его отсутствия. Он встал, сориентировался по солнцу и двинулся в путь-дорогу: идти было далеко.
* * *
Не зря, ой не зря их далекие предки встали на две ноги: может, они и проиграли первоначально в скорости перемещения, но явно вытянули счастливую лотерею в другом замечательном деле – они стали меньше потеть. Это было одно из бесчисленных влияний законов материального мира на жизнь, прямое использование геометрии эволюцией: площадь нагрева уменьшилась в несколько раз, да еще и передние лапы освободились. Ныне, как и тогда, после того славного приспособительного перехода, беспощадное солнце палило им только голову и плечи, а по спине лишь чиркало своими слепящими полуденными лучами. Тогда, в скрытом даже от теперешнего момента времени, те, кто сумел выпрямиться, получили возможность экономить воду, запасенную в организме, а значит, путешествовать гораздо дальше от источников, дольше охотиться и достаточно продолжительно сидеть в засаде. Вообще человек несколько зря в последующие времена начнет сильно кичиться уникальностью своего прямохождения, многие динозавры изобрели его гораздо раньше, да и кенгуру не крало ни у кого патент.
Сейчас, в этой славной новой экспедиции, возглавляемой Александром, способность долго обходиться без воды им сильно помогала. Ясное дело, что у них был некоторый запас в примитивной фляге из скорлупы ореха, но трудно было определить, сохранится ли в ней что-нибудь от испарения и выплескивания хотя бы до вечера. Они уже находились в неизведанных далях от становища: даже местность была другой, изменилась природа, это были предгорья, то тут, то там из низкой травы торчали скальные возвышения, а деревья почти уже не попадались. Участники похода начинали нервничать, еще никогда они не удалялись от родных мест так надолго, такой маленькой командой и в эту сторону. Александр пытался их приободрить, но с мизерным словарным запасом это было очень непросто. Ему помогало их умение терпеть да еще слабое, неразвитое воображение, слишком сильно их мозги были привязаны к текущему моменту действительности. Ему не нужен был этот маленький отряд, в случае открытого столкновения с «гоблинами», один он или несколько, имело малое значение, но ему был нужен Бедуин, а он бы никогда не смог его уговорить последовать за собой в одиночку. С помощью этого уникального следопыта Александр собирался, ни много ни мало, выследить логово этой таинственной силы, руководящей набегами.
Ознакомительная версия.
