«Уже сейчас штаб экспедиционных войск ООН, планирующих высадку на Ганимед, завален заявками от добровольцев. Лучшие солдаты со всего мира мечтают сюда попасть. Как стало известно сегодня со слов высокопоставленных чиновников, планы создания исполинского космического корабля, несущего несколько тысяч пехотинцев на главную луну Юпитера, находятся на стадии воплощения».
Я потряс головой, пытаясь стряхнуть с себя пьянящий дурман.
«Вот уже к следующей весне планируется закончить работы над корпусом корабля. Место работ в целях безопасности не разглашается. Высказываются догадки об аризонских пустынях или о пустыне Сахара».
Другой ведущий кивнул из угла нашей спальни.
«А когда ожидается высадка?».
«Эксперты говорят, что в ближайшие пять лет. Они полны надежды».
Судя по ставкам на тотализаторе, никто не верит, что человечество и четыре-то года протянет. Тоже мне, надежда!
Крисси выключила голограф.
— Ты что, расстроился, Джейсон?
У меня кружилась голова — и не столько от шампанского, сколько от новостей. Высадка. Пехоте представится возможность спасти мир. И мне бы представилась, если бы я не облажался. Якович же сказал, что мне теперь только самые отстойные задания будут давать. Попасть в экспедиционные войска, наверное, и без того труднее, чем куда бы то ни было за всю историю армии. Эх, драть тебя в задницу!.. Я заскрежетал зубами.
— Джейсон?
— А?
Крисси расстегивала мои штаны ухоженными пальцами.
— Не расстраивайся. Я сейчас все улажу.
Куда ей. Она бы все уладила, если записала бы меня на высадку, но это не в ее силах. Впрочем, Джейсон-младший начал думать за меня и надумал срочные мысли. Я обнял Крисси за талию и потянул к себе.
— Что там у тебя — пистолет в кармане? — хихикнула она.
Старые игры — но как хорошо она в них играет!
Бум, бум!
Дверь с шумом распахнулась.
— Специалист Уондер?
Вошли двое сержантов в черных беретах, повязках на рукавах с надписью «ВП» — «военная полиция» — и элегантных белых перчатках.
Черт! Черт, черт, черт! Попасться пьяным в опиумном притоне. И еще в мои годы — документы-то с липовой датой рождения остались у Орда в конверте. Да в постели с такой же пьяной красоткой — нет, это просто слишком хорошо, чтобы быть законным.
Сержанты захлопали зенками на Крисси, потом один сказал:
— Тебе приказано возвращаться в строй.
Я замотал головой.
— Я в увольнении.
— Вызывают обратно.
Суровый сержант номер один помахал бумажкой.
Крисси завернулась в простыню и надулась.
— А куда являться-то?
— На ближайшую базу. В Канаверал.
— Когда?
— Сейчас же. Собирайся.
— Хорошо. Дайте мне десять минут.
— Я сказал: собирайся, специалист. — Сержант потянулся к кобуре.
Я миролюбиво развел руками.
— Ребят, я три месяца спал в одной казарме с полусотней волосатых парней. Ну десять минут, а?
— Можешь хоть с яками спать, армии это не касается. Пошевеливайся давай. — Он шагнул вперед.
Неподчинение приказам на войне равносильно дезертирству: тебя могут расстрелять на месте, даже не церемонясь с такими мелочами, как конституция. А я в последнее время не очень-то хорошую репутацию себе заработал. Я еще раз глянул на кобуру, вздохнул, заправился и застегнул ширинку. Крисси со стоном отвернулась к стене.
— Как вы меня нашли? — поинтересовался я, поднимаясь.
Сержант постучал себя пальцем по груди, потом ткнул в небо.
— Радиожетон.
Ну конечно. При записи в войска каждому солдату за грудину вживляют идентификационный микрочип. Одна из его задач — опознание трупов; поэтому и суют его в центр самого защищенного куска мяса. Кроме того, чип посылает сигналы навигационным спутникам, как любой мотоцикл или машина. Тридцать восьмая поправка к конституции*[4] запрещает спутниковое наблюдение за людьми, но армии не впервой пренебрегать гражданскими правами. Говорят, радиожетоны сперва опробовали на собаках и хотели назвать «бирками». Не знаю, правда или нет.
Я бросил прощальный взгляд на Крисси. Она послала мне воздушный поцелуй, и мое сердце облилось кровью. Ну ладно, ладно, не сердце. Кровь хлынула кое-куда пониже.
Громыхая солдатскими ботинками, мы прошагали по мраморным ступенькам, преодолели через бесконечную прихожую и вышли к уродливой полицейской машине. Через открытую дверь я увидел на заднем сидении Мецгера — голова запрокинута, глаза закрыты. Сержант номер один пригнул мне голову и толкнул в машину, рядом к Мецгеру.
— И тебя загребли? — изумился я. — За что?
Мецгер нехотя повернулся и приоткрыл один глаз.
— Вызывают всякий раз, когда засекают приближающийся снаряд. А вот на кой черт ты им сдался, ума не приложу.
— Я думал, за пьянство, — выдавил я, чувствуя себя круглым идиотом.
Мецгер закрыл глаз.
— Расслабься. Наслаждайся минутами, которые остались от увольнения. Скоро они кончатся.
Как когда-то кончилось мое детство.
Нас везли той же дорогой, какой Мецгер добирался сюда, только медленнее, и я, несмотря на мучившие меня вопросы, задремал. Мне снились мама, и Вальтер, и космический корабль, отправлявшийся без меня на Юпитер. Я вдруг осознал, как сильно переменился. Я почти не горевал, что на самом интересном месте меня оторвали от восхитительной красотки (а ведь раньше я буйствовал бы из-за этого целый день). Конечно, я предпочел бы ехать рядом с Крисси, а не с храпящим Мецгером, но это так, мелочи. Больше всего мне сейчас хотелось пробраться на корабль, отбывающий к Юпитеру.
Разбудил меня свет прожекторов у ворот Канаверальской базы. Я застонал: разговоры о том, что после дорогих вин не бывает похмелья, оказались таким же враньем, как и «готовые к употреблению блюда» в нашем пайке.
Машина остановилась на потресканном асфальте перед старым темным зданием без окон. Мы вышли. Сержант хлопнул дверцей, и я скривился — так сильно отдало в голову.
— Это что? — спросил я, кивнув на здание.
Мецгер завел меня внутрь и провел в комнату, уставленную старомодными мониторами, за которыми сидели операторы, наговаривавшие что-то в микрофоны. С дальней стены светил экран. Ну прямо ожившая голограмма из исторического кино.
— Капитан Мецгер! Джейсон!
Знакомый голос. Я повернулся и увидел того самого чудаковатого капитана из военной разведки, с которым мы таскались по Питсбургу. Говард Гиббл.
Он пожал нам руки и потащил в застекленный конференц-зал. Мы уселись друг напротив друга.
— Мы бы, конечно, все равно тебя нашли, — улыбнулся он мне, — но я и не ожидал, что ты так близко окажешься.
