призрак или еще и боль чувствуешь?
Встав с кровати, я схватил демона за ухо и посадил себе на ладонь. Строптивый лорденыш потер ухо и попытался укусить меня за ладонь, за что тут же получил щелбан по лбу.
— Давай проясним ситуацию. Я здесь главный. Будешь вести себя нормально, накормлю. Будешь буянить, огребешь. Понял?
— Это я здесь задаю вопросы! — нахмурился демон, топнув ногой по ладони. — Какого черта я стал коротышкой?
— Если ты забыл последние секунды своей жизни, я напомню. Кристалл душ, удар в грудь, ты труп. Точнее, заточен в кристалле, которым владею я. Выходит, что я твой господин. Вот такой расклад, Чертила.
Демон потерянно посмотрел на меня и плюхнулся на жопу.
— Это как? Это в смысле? Я теперь раб?
— Ну не то чтобы раб. Давай скажем так, сейчас ты мой гость. Жрать будешь? — Демон принюхался и безапелляционно заявил:
— Фу! Это дерьмо я жрать не буду! Уверен, что ты отравить меня хочешь, или что-то в этом духе.
— Понятно. На трезвую разговор не клеится.
Я плеснул в стакан виски, а следом запихнул туда вниз головой демона. Коротышка барахтался, пуская пузыри, спустя полминуты я извлек пловца. Чертила упал на кровать и, кашляя, материл меня на чем свет стоит. Было забавно. А через минуту виски сделал свое дело. Демон захмелел.
— Чем ты меня напоил? Ик! Забористая хрень. Ик! Дай еще,— пошатываясь, Чертила потянулся к пробке, в которую я плеснул ему вискаря.
— Ну е-мае! В одно лицо пьют только алкаши, подожди минуту.
— Давай быстрее, — чокнулся стаканом о пробку Чертилы, после чего ледяной вискарь потек по горлу, оставляя после себя обжигающее тепло.
— Закусывай, а то ты так до конца пьянки не доживешь.
Оторвал от ароматной курицы ногу с зажаристой корочкой и ткнул ею в грудь Чертилы. Демон так захмелел, что ему уже было все равно, что я ему даю. Острые зубы впились в курятину, выдирая из нее куски. Жадно чавкая, демон оставлял жирные пятна на постельном белье, да и сам уделался как свинья. Я был не лучше.
— А ты нормальный тип. Хочешь спою?
— Давай.
— Гхм! Кровавый Хар повел нас в бой! Я понял, каждый здесь герой! Вонючий человеческий притон, той ночью нами был сожжен! Крушил я черепа и резал глотки, кричали мужики и тетки! — писклявый голос, вещавший о смертоубийстве, звучал до ужаса комично. Я не сдержался и заржал.
— А есть у тебя в репертуаре что-то более доброжелательное?
Демон затянул лирическую песню о том, как великий демон не вернулся назад из похода. Уже было лучше, но хотелось веселья, а не вот этого заунывного воя. Выпили еще по одной, и атмосфера стала окончательно ламповой.
— Стасян, подкинь оливку.
— Нахрена?
— Чтобы было дохрена, подкинь, говорю. Я те фокус ща покажу,— демон едва вязал лыко, его нещадно шатало из стороны в сторону.
— Ну давай, — взяв оливку кинул ее в пустую тарелку.
Но оливке было не суждено приземлиться в первозданном виде. Чертила открыл пасть и плюнул огнем. В тарелку упал тлеющий уголек.
— Твою мать.
— Я ж те говорил, фокус зачетный.
— Ага, зачетный блин. Ты какого хрена в меня не плюнул, когда я тебя в пещере догнал? Не, я как бы не жалуюсь, просто понять хочу.
— Стасян, ты бы свою морду тогда видел. Глазища во! Рот перекособоченный! Злющий! Я чуть не обосрался прямо там. Во стыдоба была бы. Да и когда тебе ногу в двух местах прострелят, внимание как-то резко переключается на другое. Запаниковал немного.
— Тогда, считай, сейчас отмечаем мой второй день рождения. Давай еще по одной.
— Наливай!
Когда обжигающий холод потек по горлу, в номер вломился Мишаня. Он застыл в дверном проеме, смотря на нас охеревшими глазами.
— Твою мать! Стасян, это че за херня? — Миха оживился и заскочил в номер, захлопнув дверь.
— Слышишь, ты! Дылда! Ты это меня херней назвал? Стасян, я ему щас всеку. — Чертила, покачиваясь, встал на ноги и, набычившись, закатал несуществующие рукава.
— Да погоди ты, — толкнул демоненка пальцем в грудь, отчего тот упал на задницу. — Мишань, давай спокойно обсудим.
— Нечего тут обсуждать! — шепотом прокричал инквизитор — Меня из-за тебя под суд отдадут. Ты как эту погань сюда протащил? В разломе ты сказал, что он сдох.
— Частично так оно и есть. Кристалл душ и никакого мошенничества,— улыбнулся, разведя руками в стороны.
— Это я погань? Ну, ты сам напросился. Тебе конец, быдлан! — Демоненок с трудом поднялся на ноги, вдохнул полной грудью, готовясь плюнуть огнем, но что-то пошло не так. Потеряв равновесие, он чуть не свалился с кровати.
— Миш, да он безобидный. Можно сказать, дружелюбный. Чертила, ты ж нормальный парень? Людей жрать не будешь? — спросил я у демона, указав на него рукой.
— Стасяныч, ну че ты начинаешь? Я ж тебе говорил, если кормить будешь, мне люди эти нафиг не впились. А ваще, начисляй еще по одной, а то на рожу кореша твоего смотреть тошно. Надо горечь залить. — Чертила с трудом выговаривал слова, чувствую, еще по паре рюмок, и он будет в отрубе.
— Всеволодыч, ты вообще конченый? Если эта сопля сбежит и кого-то прикончит, тебя обвинят в демонологии. А что за это бывает? Правильно! Прилюдно сожгут. После меня со службы выпрут, а я в рот манал такие движухи. Прибей его, и я сделаю вид, что ничего не видел. — Старший инквизитор ткнул меня в грудь пальцем. Больно, ткнул.
— Господин старший инспектор, уж не тебе меня жизни учить. Сколько раз я мог сдохнуть из-за твоих выходок? Только на этой неделе дважды. А насчет этой «Сопли», так у него имя есть. Чертила,— вскипел я после нравоучений друга.
— Стасян! Я готов Чертилой быть для друзей! А этот кусок дерьма пусть меня зовет лорд Идракс, ик! Ик! Минутку, что-то мне нехорошо. Буэ-э-э-э, — свесившись с кровати, демон блеванул, говорил же ему, чтоб закусывал.
Пока Чертила приходил в себя, я отвел Мишаню в сторону пошептаться.
— Мих, я его убивать не буду. Во-первых, кристалл душ — товар штучный, а во-вторых, ты сам знаешь, что я по крупицам собираю информацию о мире демонов.
