обоих. Теперь уже БТР, взревев мотором, двинулся к пролому, а следом за ним потянулась цепочка в камуфляже. Но перед этим несколько человек быстрым шагом прошлись по месту боя, то и дело останавливаясь… и стреляя одиночными.
— Че это, блядь, было, а?
— Понятия не имею.
На всякий случай я выждал еще пару минут. Юлька дисциплинированно лежала рядом, ругаясь вполголоса. Форму для нее явно подбирали, ориентируясь на рост. А что пропорции фигуры при одном и том же росте у мужчины и женщины различаются, кто-то явно не подумал.
Судя по звукам, у главного входа бой уже начал затихать, а вот в научном секторе происходило что-то странное — там пальба то затихала, то вспыхивала снова. Один момент вообще загрохотало так, словно палили сразу пять-шесть пулеметов разом или вертолетная многостволка.
— Пошли, — Юлька нетерпеливо дернула меня за рукав, — глянем чего там, стволы возьмем. Я без ствола голой себя чувствую.
Учитывая, что штаны в бедрах у нее не сходились, да и застегнуть гимнастерку выше пупка не очень получилось, поводов чувствовать себя голой было даже несколько. Но вслух комментировать эту порнографию я не стал, еще обидится…
— Только к самоходу этому близко не подходи. Не ровен час — рванет.
Запахи я почувствовал лишь подойдя ближе к стене. Словно кто-то перекинул рубильник, не было — и вдруг сразу вон соляры, пороховая гарь, горячий металл, еще что-то противно-химическое… и кровь.
Пожалуй, столько трупов на одном пятачке я еще не видел. Тварей — бывало, когда в ходе прочесывания их сгоняли в один угол. А вот людей — нет, не приходилось.
Странная… толпа. Назвать их отрядом, а уж тем более, подразделением вряд ли бы кто смог, не покривив душой. Разная, но гражданская одежда, разный возраст и телосложение — рядом лежат и лысый толстяк-очкарик лет под шестьдесят в чем-то вроде джинсовой робы и молодой длинноволосый паренёк в худи с анимешным принтом. Такой же разнобой и в оружии — охотничьи двустволки, обрезы, несколько старых «калашей»… стоп!
Этот, судя по всему, был из тех, кого дострелили — две дырки в спине, привет от пулемета и контрольный в затылок. В ухо тянулся проводок, правда, непонятно для чего — просто болтался черным обрывком. От лица мало что сохранилось, но меня интересовало не то, был он при жизни красавчиком или нет, а его разгрузка — семь полных магазинов, одно гнездо пустое. Автомат рядом валяется тоже не простой. Вместо штатного целика — коллиматор с магнифером и «банка» на конце ствола. Антиресный пацанчик, как сказал бы один мой знакомый. Поспрашивать бы вдумчиво такого, но у военных сегодня другие приказы.
— Нашла что-нибудь?
— Ну типа того, — Юлька выпрямилась, держа в одной руке «укорот», а в другой — примерно так же размеров его потомка под 9×19. — Вот, думаю, что лучше взять.
— «Ксюху», конечно.
— Почему?
— Потому что. Чем больше «калаша», тем лучше. В смысле узнаваемости. Они ж на рефлексах все, с нестандартным стволом тебя сначала хлопнут, а потому задумаются — чего ж не так было.
— А…
Как тут же выяснилось, у нас обоих с рефлексами точно все в порядке — метнувшуюся из пролома тень встретили огнем в два ствола. Тварь свалилась, не пробежав и половины расстояния.
— Бля… а эти тут откуда⁈
— Может, на шум понабежали.
— Может… все может. Ну что — пошли?
Походу, разделение научного зоны на небольшие сектора сыграло злую шутку и с военными, и с нападавшими. Бродить в получившемся лабиринте можно было долго, натыкаясь при этом и на своих, и на чужих. Одни лишь зараженные подобных проблем не испытывали — они тупо пытались разбежаться, ну а чужими для них были все. Мы расстреляли шестерых тварей, потом поняли, что заблудились, потом наткнулись на пятерку вояк, за спинами которых жалась какая-то тетка в халате.
— Ромашка!
— Мы из группы полковника Калуги! — проорал я в ответ. — Только заселились, как началось.
Один из военных ослепил нас фонариком, получил в ответ «Да бля!» и, видимо, удовлетворился увиденным и услышанным.
— Отзыв «Тюльпан», запомни. А вообще — шли бы вы обратно. Тут и так каша…
— Разберемся.
Еще через минуту блужданий по научному лабиринту мы вывернулись в какой-то коридор между зданиями. Там уже было несколько человек, но спиной к нам. Ближайший начал разворачивается, и я уже открыл рот, чтобы крикнуть «Ромашка»… но вместо этого снес его короткой очередью, развернулся…
… и даже не особо удивился, увидев метрах в двадцати впереди, под фонарем, знакомое лицо.
Белый и Микки
Зарипова взяла меня в захват борцовским приемом, прижала к себе и без лишних прелюдий впилась поцелуем в губы, свободной рукой по-хозяйски лапая за задницу.
Я сразу понял, что наша микробиолог из тех самок, которые привыкли брать, а не покорно отдаваться, но уступать инициативу не собирался.
Заблокировал ей руку, вырвался из захвата, прошел за спину, схватил Фатиму за волосы и, словно кобылу, взнуздал, задрав голову назад.
Зарипова протестующе пискнула, резко дернулась, попытавшись бросить меня через бедро, но, я уже ворвался в нее.
В душевой пронесся хриплый, полный дикой страсти вскрик.
Черт… это было прекрасно.
Микробиолог уперлась руками в стену, круто изогнулась в пояснице и предоставила свою задницу в мое полное распоряжение.
А я, вцепившись обеими руками в талию Зариповой, остервенело таранил ее каменные ягодицы.
Частые влажные шлепки…
Приглушенный рык…
И вибрирующий страстный вой…
Если бы кто подобрался к двери, он обязательно подумал бы, что в душевой остервенело сношаются волколаки.
Это было здорово! Но я немного недооценил медичку, она вдруг ловко выкрутилась из моих рук, крепко обняла, заплела ногу своей и опрокинула на пол душевой. Хищно оскалилась, наделась, несколько раз скакнула словно наездница
