Из таких вот и куются настоящие Новые Вожди.
Заперли Лёшу на Земле-1 в самую Тмутаракань, идиоты, потеряли ценнейший кадр. Сколько их таких, по Руси, запертых не там, где надо, и не теми, кому бы стоило вообще прикасаться к кадровому вопросу.
— Алексей Александрович, извини, но так спрашивать некорректно. Если подходить с этого боку, то мы ничего и никогда не сможем сделать, — медленно поднимаясь за столом, проворчал Феоктистов.
— А я тебя понимаю! — покладисто закивал Сотников. — Понимаю… Война есть эпизод неотъемлемый, силком его из списка ожиданий не вычеркнешь, рано или поздно, драться приходится всем. Только я вот про результат не понимаю: мы чего такого стратегического добьёмся, потеряв людей? Кстати, Руслан! Ничего нам сказать не хочешь?
— Потери будут, это не зусулы. Уже в силу разницы в организации и вооружении, — не побоялся признаться Бероев.
Сотников хлопнул в ладоши, погладил столешницу, что-то там ковырнул..
— Во-во. Не зусулы… Давайте, я вам скажу, раз все такие стыдливые. Десять человек мы потеряем за кампанию. Десяток лучших мужиков, молодых, здоровых, активных, самый генофонд. И что нам скажут девушки? Спросят они — мне первому, кстати, вопрос зададут — за что погибли женихи? Что мы такого приобрели, товарищ Сотников? От кого отбивались, не щадя жизни? Кто на нас напал?
Туголуков наклонился к Хромову, что-то прошептал ему почти на ухо. Я привычно прочитал по губам: "А людей опять у нас потребуют…" Пантелей Федорович угрюмо кивнул в ответ. Собственно, непоняток нет.
Часть наших возмущается, а чего, собственно? Это не госграница, это просто фронтир, он подвижен. Освоили мы территорию, забились, выставили патрули. Межгосударственных договорённостей нет, никаких. А канадцы справедливо считают, что там зона их интересов, щупают, пытаются напугать. Ситуация напоминает мне старую "арктическую", когда Запад постоянно говорил нам, что мол, русские Север не осваивают. Помню, как этот фактор помог в Диксоне церковь поставить — вот вам, присутствуем, отсюда начинается Россия! А канадцы не присутствуют, вот и пошли разбираться.
Договариваться надо бы. Но молодые хотят войны.
— Без сухопутной операции ощутимого материального урона, достаточного для прекращения агрессивных поползновений, канадцам не нанести, — упрямо продолжал гнуть свою линию капитан.
Эко слово ввернул осетин, "поползновений"… Сотников помолчал, давай паузу и себе, и всем остальным. За окном кто-то закричал молодым женским голосом, подзывая, торопя, кто-то сразу откликнулся, раздались торопливые шаги — стук-стук по брусчатке.
И снова тишина.
А я у себя отчего-то подумал, что стал слишком старый.
Нет, не прожитыми годами, не физическими немочами, это просто излишняя мудрость накрутила годы. Исскуственно. Парадоксально чувствую себя аксакалом — настолько мне всё очевидно. А ведь тот же Руслан постарше меня будет, да… И среди сталкеров есть постарше, да и в погранцах зрелые есть. Но они не парятся — прут и лезут, всегда готовы и всегда только в бой. А полного понимания, что вообще нам надо от этого мира, нет.
Опять какой-то шум донёсся со двора. Бероев встал и чуть призакрыл створки.
— Потапов, вот вы к Квебеку ходили, — утвердительно произнёс Главный.
— Так точно, — по-военному чётко отозвался Федя, вставая.
Толковый парень.
Я сильно его качал, долго, вдумчиво, земное прошлое мы тут выяснять уже научились. Вот с "местным" прошлым — никак. То есть, я убедился, например, что Ленни действительно швейцарка, есть точные подтверждения. А вот что она тут делала — только с её слов, которых очень мало. По Джаю ещё сложней, земное досье не вычислил.
А Потапов наш, родной, никаких спецслужб. Я сразу к нему проникся. Но, как только это понял, так сразу начал качать Спасателя в три потока, кучу документов через канал выписал, дольше всех его проверял — очень страшно было ошибиться. Всё нормально, сибирячок на три глубины, хоть и в Москве родился, даже общие знакомые нашлись, да… И Сотников к нему проникся, он тоже его прокачивал, по-своему.
— Не одобряю, кстати. Кто просил сразу после драки соваться в новое пекло?
— Привычка тундровая, — нагло заявил Федя. — Каждое животное хочет прояснить степень опасности.
Удивительно, но Сергей Демченко при этих словах не скривился. Я давно наблюдаю за обоими — из такого соперничества порой рождаются самые настоящие проблемы, вплоть до глупых преступлений. Но тут вроде пронесло, Александрович сразу и правильно разделил функции групп, упирая на приоритет водной составляющей дальней разведки, — а как иначе, в этом мире всё далёкое водным путём узнаётся. Пока парни ладят, даже совместные операции планируют. Да и другая судьба теперь у Демченко, это уже понятно, Сотников его к смене профиля готовит.
— Привычка у него… Ладно. Что можешь добавить, кроме этих фотографий и описания местности? Скажи, скажи, я хочу, чтобы все послушали, оценили перспективы.
Потапов непонимающе склонил голову — зачем рассказывать, если всё уже трижды рассказано? Не понимает товарищ. А вот Бероев отвернувшись, поморщился, в его понимании Сотников сейчас бессовестно давит на глав поселений, ушибить их собирается.
— Стреляли, — коротко бросил Спасатель.
— Да ну! — притворно изумился Командор. — Кто это такой дерзкий посмел на судно под российским флагом нападать!
Потапов пока немного не в гамме, поэтому подыгрывать не умеет. Ему ещё надо повариться, реальную политику почувствовать, стратегию понять.
— Береговая батарея находится в замке, огонь вели с одной из крепостных башен, — спокойно пояснил он. — Пушка родственна нашей "сорокопятке", нормально так лупит, снаряды падали на три с половиной километра. Мы сразу же оттянулись мористей. Стрельба прекратилась.
— Загнать "Густава" на удобную позицию, и начать методично разваливать бастион, — сразу привёл заготовленный аргумент Руслан. — А потом…
Договорить ему не дали, с дальнего конца зала вскочил Коломийцев.
— Это куда ты, мазута сухопутная, собрался паром загонять? — капитан "Дункана" заорал так, что ладонью, лежащей на облицовке камина, я почувствовал, как резонирует плитка, переложить бы надо, скоро отвалится.
— По живому бушующему окияну? Ты вообще понимаешь, что такое мореплавание?
— Понежней, давай, Владимир Викторович! — осадил моряка Главный. — И повежливей, здесь врагов нет, все за одно дело болеем.
Бероев, чтобы успокоиться и не заорать в ответ, взял с подноса стакан с водой, медленно отпил.
— Так нельзя же такое предлагать, он же плоский, как блин! — продолжал негодовать дядя Вова. — В океан паром выкатывать, ишь! Да ты с "Густава", даже при малой волне, вообще никуда из пушки не попадешь!
