Потом она появилась, когда после пробежки я присел на поваленное дерево и наслаждался утренним свежим воздухом и запахами леса. Поэтому появление этой Маты Харри, Ефремовского уезда, я быстро услышал и уже с интересом рассматривал липовую крестьянку, которая с лукошком как бы шла мимо.
Я заговорил, он чуть покраснев ответила, но тем не менее разговор завязался и мы недолго шли так по лесу, говоря ни о чем, при этом я не раз ловил на себе ее пристальные заинтересованные взгляды. Мне все было понятно — первая влюбленность, в принципе и девочка ничего, в отличии от большинства местных девиц, более склонных к полноте, она была стройна и притягивала своей молодостью и свежестью. Но я не стал форсировать события, боль от утраты жены еще не прошла, и сам того не замечая, рассказал ей об этом, конечно не акцентируя внимания ни на времени, когда это произошло и на обстоятельствах. Главное, что я говорил правду, и она это чувствовала.
Мы встречались не так часто, но, тем не менее, мне было интересно с ней, и в какой-то мере умудрился даже через эту девушку наладить получение информации о соседях, о слухах, циркулирующих в местном свете, причем она наивно это выдавала, как подслушанное у хозяйки. Хм. Мне такая вербовка и оперативная работа начинает нравиться. Только вот девочке не очень хочется портить жизнь. Влюбленность пройдет, она научится различать, где золото, а где откровенное дерьмо, и надеюсь, не успеет перед этим наделать непоправимых глупостей.
На этом примере я уже стал организовывать вокруг поместья некую систему сбора информации и используя слуг, их связи в соседних селах, получал достаточно оперативную информацию о всех соседях. Через некоторое время я даже узнал, что та же жирная сволочь Михеева не успокоилась и накатала «телегу» куда-то в Питер и кому, я скоро узнаю — одна незаслуженно обиженная служанка скопировала адрес.
Такое плодотворное времяпрепровождение было прервано настоятельным приглашением городничего себе в гости в уездный город Ефремов, где тот держал свою штаб-квартиру. Чем это было вызвано, я мог только догадывался, но что это начало глобальных изменений в моей нынешней жизни, не сомневался.
Переодевшись в лучший местный костюм, который мне только недавно смастерили на заказ местные портные, на заказ обшивающие все местное дворянство, мы с генералом в его карете выехали в уездный город Ефремов на встречу новым приключениям. Будучи циником и скептиком, я положил в карету сверток, куда сложил приготовленные на всякий случай форму, маскировочный костюм, бронежилет, карабин, несколько гранат и кучу еще других полезных вещей,
«Все, спокойная жизнь закончена» — почему то я не боялся и радовался как мальчишка.
Если б я знал во что вляпаюсь, точно бы прикинулся дурачком и не стал бы лезть в эту историю, хотя если быть честным, то было интересно. Жизнь в имении графа Осташева, не смотря на мой ноутбук, который подзаряжал от автомобильного аккумулятора и двухсотваттного преобразователя, было как-то скушновато после динамики нашего времени. Поэтому когда мы с генералом получили недвусмысленное предложение прибыть в уездный город, я даже обрадовался такому разнообразию.
Со стороны все выглядело прилично и весьма помпезно. Городничий вышел даже на улицу встречать гостей, показывая таким образом свое расположение и уважение. А вот меня как-то все это стало напрягать. Особенно парочка новых приставов, которые терлись возле дома, изображая усиленное патрулирование. Все вроде как было в порядке и форма такая же как у тех ребят, что приезжали с городничим в имение Осташева, но вот наметанный взгляд сразу выловил кое-какие несоответствия. Те, что тогда приезжали, ну точно были простыми служаками, как говорилось — от сохи. Простые понятные, прозрачные как охлажденная бутылка водки. Но вот эти уж слишком отличались и при этом свое отличие они старались не афишировать. Их было двое — один, широкоплечий бородатый дядька, лет сорока, с военной выправкой и пудовыми кулаками, зыркал по сторонам исподлобья, четко контролируя ситуацию, ассоциировался у меня с группой силовой поддержки, основная задача которой лбом прошибать стены и крушить супостатов. Но вот второй, молодой, стройный, с фигурой легкоатлета, с ухоженными усами, и внимательным оценивающим взглядом, ну никак не смотрелся в форме уездного пристава. Как по мне, офицерские эполеты и несколько боевых орденов ему бы больше подошли. Самое интересное что он мне напоминал меня самого лет так восемь-десять назад, когда я, еще амбициозный офицер перешел в органы военной контрразведки и рыл носом землю чтоб дать соответствующие показатели.
То, что городничий нас слил с потрохами, я понял сразу. Мне было интересно, когда нас начнут брать и задавать вопросы, но это не входило в мои планы да и легенда прикрытия на случай такого провала уже была подготовлена. Поэтому, сказав графу, что оставил в карете табакерку, вернулся и уже целенаправленно поменял в ПМе, который висел у меня подмышкой в оперативной кобуре, магазин с боевыми патронами на такой же, только с травматическими: жалко будет уходить и оставлять за собой трупы.
Время шло, нас накормили, напоили, долго и старательно ездили по ушам, но арестовывать и хоть как-то ограничивать свободу никто не собирался, что меня несказанно удивляло и стало нервировать. Неизвестность она, как правило, более болезненная вещь.
Со временем разговор перешел на желание генерала Осташева объявить меня своим сыном и городничий тут же перевел все стрелки на меня, непонятно зачем уцепившись за как-то случайно оброненные слова, про то, что я некоторое время занимался поиском грабителей. В некоторой степени мою службу в военной контрразведке можно было и так назвать, поэтому, с моей точки зрения, я не соврал. А вот это несказанно его заинтересовало, и он реально меня поймал на «слабо», причем это было все так тонко и лихо обставлено, что у меня не было другого выхода как согласиться помочь городничему в «маленькой проблемке». И отказать, значило бы полностью похоронить планы по усыновлению меня генералом и в некоторой степени подставить его, испортив отношения с боевым товарищем.
Графу все это не нравилось, но выхода не было и он согласился, но попытался выиграть время, ссылаясь на то, что в сопровождении со мной надо отправить слугу, а это надо отправляться в поместье. Но и тут нас переиграли: самым невинным тоном полковник Маркелов сказал, что мой обычный слуга, Тимоха, сын управляющего, в данный момент находится с отцом в Туле, куда мне придется отправиться, чтоб решить «маленькую проблемку».
