Покрытое трещинами жерло, похожее на исполинскую трубу теплоэлектростанции, содрогнулось, принимая удар, часть возвышенности начала проваливаться внутрь, увлекая за собой и фрагмент постройки техноса, который медленно размягчался, погружаясь в небольшой кратер, как в горнило.
Окружающий ландшафт неузнаваемо изменился, мир погрузился во власть багряных сумерек, большинство конических сопок обвалилось, перекрыв массивными обломками кратеры, через которые ранее выходил жар подземных источников и периодически выбрасывало тучи пепла.
Ударные волны объемных взрывов сместили огромные пласты почвы, вырвали тонны камня, выворотили на поверхность желтоватые от времени обломки старых железобетонных конструкций, плотно спрессовав все это с уничтоженными постройками техноса, покрыв лавовую равнину пологими отвалами истекающей паром грязи.
Внезапно сбоку от него что-то ослепительно сверкнуло.
Дитрих, дезориентированный и подавленный, медленно повернул голову, словно все это происходило не с ним. Мысли в голове ворочались тяжело, сквозь пепельный сумрак трудно было разглядеть что-то конкретное, лишь мятущиеся отсветы плясали вокруг, словно маленькие багряные бесы…
Из состояния оцепенения его вывел угрожающий рокот.
Оглянувшись на громоподобный звук, Дитрих с ужасом заметил, как расположенная неподалеку сопка на глазах покрывается трещинами, сквозь которые пробивается багряный свет. Видимо, обломки породы, рухнувшие в кратер после ракетного удара, перекрыли каналы для свободного истечения магмы и выделяемых ею газов, давление внутри трещиноватых холмов постоянно росло, и вдруг…
Оглушительный грохот, сопровождаемый слепящим выбросом раскаленной добела породы, ударил в какой-то полусотне метров от перепуганного насмерть Дитриха, за первой сопкой взорвалась вторая, третья, и окружающее пространство вдруг превратилось в библейский ад.
С небес крупными хлопьями, кружа, будто снег, падал пепел.
Зловещие отсветы извержений озарили окрестности. Шлаковые бомбы, вырываясь из жерл небольших вулканов, взмывали ввысь, прочерчивая небеса, роняя окалину, падая по баллистическим траекториям: некоторые тонули в липкой грязи, выпуская облака пара, иные попадали в устоявшие под ракетными ударами постройки техноса, проламывая чудом уцелевшие, обугленные конструкции и взрываясь при соударении с землей.
Многочисленные извержения набирали силу и мощь. Дитриха охватила паника — прилагая неимоверные усилия, он пытался встать, чтобы бежать прочь, но каждый раз оскальзывался, теряя равновесие и сползая все ниже по зыбкому и коварному грязевому склону.
Казалось, ему уже не выкарабкаться. Сервоусилители с монотонного гула перешли на визгливый скрежет, неподалеку с глухими ударами упало несколько раскаленных шлаковых бомб, между мятущимися багряными сполохами промелькнули чьи-то тени, и ужас мгновенно сжал горло — столь стремительно в Пустоши передвигались лишь сталтехи.
В течение одной минуты произошло столько жутких по своей разрушительной силе событий, что психика сталкера едва выдерживала безумный напор неодолимых обстоятельств. Титанические силы стихии, так самонадеянно разбуженные людьми, вырвались на волю, как разъяренные демоны, вознамерившиеся уничтожить все вокруг, оставить после себя лишь пустыню, лишенную даже намека на биологическую либо механическую жизнь.
Внезапно в грохот извержений вплелись иные звуки, ритмичные, монотонные, доносящиеся из поднебесья, сливающиеся в утробный вой, затем уцелевшие аудиодатчики бронекостюма зафиксировали свист рассекаемого вертолетными лопастями воздуха, а подсистема коммуникатора, переключившись с частоты мью-фонов на обычные каналы связи, внезапно поймала обрывок переговоров:
— Дельта-семь, я над заданным квадратом. Сканеры фиксируют две уцелевшие постройки техноса. На границе зоны ответственности замечена группа из семи сталтехов, три механоида и, похоже, один сталкер.
Хрипло просипели помехи, затем несущая частота донесла голос:
— Уничтожать всех! Зачистка территорий перед высадкой десанта стопроцентная!
— Дельта-семь, вас понял, открываю огонь!
Клубы стелящейся вдоль земли дымопылевой завесы уже сминались вертолетными лопастями. Три машины, идущие на снижение, внезапно разделились, и в багряной мгле засверкали частые вспышки выстрелов из автоматических импульсных орудий.
Шквал снарядов обрушился на ближайшую из уцелевших при ракетном ударе построек техноса.
Стволы особенно крупных металлорастений перерубало, как щепки, вертолетные пушки работали, не смолкая, куски сплетенных из автонов конструкций испаряло, гнуло, они с глухим лязгом разлетались во все стороны, ударяясь о выбитые из земли пожелтевшие бетонные глыбы, высекая из них снопы искр…
Импланты Дитриха заработали в форсированном режиме — это колонии скоргов отреагировали на внезапный всплеск метаболических реакций человеческого организма, и он, несмотря на обилие различных помех, явственно различил приближающиеся с разных сторон зловещие контуры сталтехов и нескольких механоидов гибридного типа.
«Всё… Мне конец…».
Оружие утонуло в липкой грязи, сервомоторы бронекостюма едва работали, смешанная с бетонной пылью и вулканическим пеплом масса проникла сквозь разорванные уплотнители и теперь действовала, как абразивная паста, грозя замуровать охваченного ужасом человека в его же броне…
Первым в поле зрения появился один из сталтехов.
Дитрих в отчаянном усилии привстал на одно колено, выхватив импульсный «Страйк», но половина магазина, выпущенная очередью, была потрачена впустую — пули лишь оцарапали оплетенный серебристыми металлизированными мышцами эндоостов нежити.
Сталтех вскинул оружие. В руках человекоподобного механоида были накрепко зажаты два «ИПК». Оба ствола смотрели в грудь Дитриха, и того вдруг обдало ледяным ознобом, он уже практически не осознавал происходящего, что-то горячее брызнуло по ногам, сознание поплыло, он инстинктивно отшатнулся, понимая, что через доли секунды умрет…
— Действительно сдохнешь в своей скорлупе! — Неожиданная фраза, транслированная через мью-фон, прозвучала одновременно с оглушительным треском энергетического разряда.
Голову и плечи сталтеха разнесло в мелкие брызги расплава.
Дитрих, потеряв равновесие, опрокинулся на спину. Взгляд егеря от запредельного, уже нечеловеческого морального напряжения на миг прояснился, и он отчетливо различил фигуру сталкера в порядком потрепанной, местами прожженной, болтающейся обгорелыми лохмотьями одежде, поверх которой был надет рассеченный в нескольких местах кевларовый бронежилет.
