— Так уж получилось, что я обучалась владению оружием с детства. Теперь, как ни крути, вся моя жизнь с этим повязана.
Млада на миг задумалась над своими словами. И правда: теперь она не могла представить для себя другой жизни. А и была ли она когда-нибудь, другая жизнь, или то был лишь сон, подробности которого стираются из памяти со временем? Каких бы ужасных дел она ни творила, а отмахнуться от них уже никогда не удастся — слишком глубокий след оставлен.
Ратибор вздохнул.
Кмети выводили на улицу коней.
— Что ж за времена у нас такие, что даже девушка оружие в руки взяла… — размеренно проговорил староста. — Сын мой вот тоже все рвется к князю на службу. Даже приходилось его запирать, чтобы не убежал. Мне удалось убедить его в том, что здесь он нужнее. Да и род такого рвения не одобрит. И без крепких сыновей сейчас никак — время больно неспокойное.
— Думаю, у твоего сына достанет благоразумия послушать вас.
Повисло молчание. Каждый задумался о своём. Надёжа махнул Младе и она, коротко кивнув старосте, пошла за кметями. Под ногами расползалась грязь. Лениво побрехивали собаки за заборами. Ждан шёл неподалёку, неся в руке факел.
Едва передвигая ноги от усталости, они дошли до коновязи гостиных изб, расположили лошадей. В одном из длинных домов, где обычно останавливались княжьи люди, собирающие дань и проезжие купцы, разожгли очаг. Здесь оказалось не так уютно, как у старосты. Сразу видно: проходное жилище. Едва раздевшись и развесив вещи сушиться, кмети повалились на застеленные к их приезду лавки и уснули.
Млада ещё немного посидела в тишине, почему-то размышляя о Ратиборе и его сыне. Недаром во взгляде парня чудилась странная враждебность: похоже, давно он винит отца в том, что его не пускают в дружину. Но против рода в таких огромных племенах, расселившихся на обширных землях, не пойдёшь.
Помнится, Млада в свое время бросила всё и ушла. Бросила дом, почти ставший ей родным, и семью, любившую её. Пошла по велению сердца и совести за человеком, которого совсем не знала, но в котором чувствовала необыкновенную силу. И она хотела, чтобы он поделился этой силой с ней. Но через много лет он ушёл, оставив её одну в растерянности и страхе.
Млада тряхнула головой, отгоняя неуместные воспоминания. Однажды она научилась не думать о том, что было когда-то, а теперь что ни день — то новая пытка. Лучше было бы вообще ничего не помнить…
Березняк, серый в свете пасмурного утра, пах горечью мокрой пожухлой травы. Вдалеке призывно свистели иволги. С ветвей сыпались остатки прошедшего ночью дождя. Янтарь недовольно мотнул головой, когда его забрызгало очередным ворохом капель. Млада успокаивающе похлопала мерина по шее и поёжилась: вдоль тропы проскользнул порыв ветра, загнал под одежду сырость.
Во время ночёвки на нынешнем погосте сапоги так и не успели хорошо просохнуть. Ладно хоть заскорузлый плащ из рогоза надёжно защищал от оседающей на плечах измороси. Она теперь была постоянной. Ни разу с того момента, когда отряд выехал из Беглицы, небо не прояснило. Только рыхлая хмарь тянулась над лесом без конца и без края и заканчиваться не обещала.
Все всадники, как один, уже впали было в полудремоту, когда позади, нарастая, раздался стук копыт. Кто-то то ли торопился по своим делам, то ли спешил нагнать их. Надёжа обернулся первым, а за ним остальные.
Беспощадно понукая кряжистую пегую лошадь, по тропе мчался сын старосты Ждан. Лицо его блестело от влаги, он часто моргал и щурился, пытаясь сквозь размытую пелену мороси разглядеть что-то впереди себя. Его волосы давно уже намокли и облепили голову, но слетевший капюшон поправить он и не пытался.
Сотник дал знак отряду остановиться. Ждан поравнялся с ним и приветствовал всех коротким кивком.
— Что-то случилось? — Надёжа неспешно оглядел его.
— Нет, — выдохнул сын старосты. — Я просто боялся вас не нагнать.
Млада переглянулась с Невером — тот пожал плечами.
— Говори яснее, зачем гнался за нами, раз ничего не хочешь сказать, — раздражённо покривился сотник.
— Хочу с вами поехать и вступить в дружину.
Такая простота ответа заставила Галаша громко хмыкнуть, а Надёжу удивлённо поднять брови. Млада и Невер остались безучастными. И так понятно, что молодчик сморозил глупость. Мало того что даже сотник не имел права принимать никого в дружину, так ещё и время, чтобы прибиться к отряду, Ждан выбрал самое неподходящее. Кому он нужен, в разведке-то?
— Эт ты хватил… — протянул Надёжа. — Брагу у отца накануне тырил, что ль? С чего тебе привиделось, что мы тебя в дружину можем взять? Даже если бы я и хотел, лишний человек нам сейчас очень некстати.
— Я помочь могу чем. Места здешние знаю и в лесу ночевал, охотился много раз… — торопливо продолжил Ждан. — А с вами мне в дружину проще будет-то…
Надёжа улыбнулся и посмотрел на Невера.
— Слышь, Невер. Мальчишка-то на твоё место метит. Говорит, земли знает… Чего доброго, тропы ещё.
— Да слыхал я, — безразлично отозвался кметь и сплюнул на землю.
Взгляд Ждана становился всё более отчаянным. Знать, сложно было момент выгадать, чтобы улизнуть из-под отцовского надзора. А теперь точно придётся возвращаться.
— Ехал бы ты обратно, — негромко проговорила Млада. — Мать волноваться будет. Ратибор выпорет, коль прознает. А так, может, отговоришься.
Парни тихо загоготали. А Ждан только вперился тяжело и враждебно, будто она и только она была виновата в его бедах. Знать, вдвойне обидно крепкому парню, что девица-то в дружине, а от него нос воротят, как от немощного какого.
— Ты её послушай, — согласился Надёжа. — А коли так в дружину охота, так езжай в Кирият, к воеводам. Они на тебя посмотрят да и решат, пригодишься или нет. А я воли не имею тебя в кмети брать.
— Правду сказать, нужен ты нам, как собаке второй хвост, — высказался наконец Галаш. — Удумал тож!
Сотник поднял руку, останавливая кметя, уже готового излиться потоком насмешек. Ждан опустил голову, раздумывая.
— Всё равно за вами поеду, — пробурчал он.
— А поедешь, — уже не так добро ответил Надёжа, — я тебя сам за шкирку поймаю и выпорю. Тогда уж точно о дружине можешь позабыть, если под ногами станешь путаться! Увижу хоть тень твою — прощайся со шкурой на спине.
Ждан зло шмыгнул носом, не поднимая взгляда. Кмети развернули лошадей и поехали дальше, оставив парня позади. И судя по всему, тот благоразумно не стал их преследовать.
Коротко обсудив незадачливого сына старосты, ватажники замолчали надолго. А в другие дни по пути ничего достойного внимания не случалось. Надёжа только изредка скупо указывал, куда нужно доехать к ночи, а если деревни на пути не случалось — где разбить лагерь. Иногда между кметями всё-таки поднимались разговоры о детинце или о том, как лучше подобраться к становищу вельдов, когда его удастся обнаружить, но на сотню раз обмусоленные, быстро затихали.
