Опасливо поглядывая в сторону Зигфрида, он протянул парню небольшой темный предмет. Семинарист вздрогнул, узнав его.
Это была книга. Та самая, что он видел там, на Базаре, что в Мертвой зоне. Неужели этот пленник и был тем торговцем? Кто его разберет — все шамы на одно лицо…
— О чем она? — спросил семинарист, с жадностью листая странные, слишком плотные для бумаги страницы. Только теперь он понял, что книга-то эта совсем не похожа на те, что он видел раньше, в Кремле. Небольшая, даже компактная, но необычайно тяжелая. Обложка — из потемневшего металла, крепкая защелка, смыкающая книгу в плотный брусок. С изумлением семинарист увидел, что края металлической обложки оплавлены, как и рельефная надпись на ней. Никакого сомнения — книга побывала в огне, при крайне высокой температуре — и уцелела. По всему видать — не простая это книга, совсем не простая.
— Не знаю, о чем, — равнодушно ответил шам. — Видишь — не по-нашему написано?
— Тогда зачем же ты ее с собой носишь?
— Все-таки книга, — шам пожал плечами. — Редкость, в которой мало кто понимает. А ты поймешь — я знаю.
— Это ты у меня в мозгах прочел? — усмехнулся Книжник.
— Можно и так сказать… Да, чуть не забыл: книгу эту мои соплеменники нашли у перехваченных и убитых ими кио — как раз тех, что на Бункер шли.
— Вот как? — медленно проговорил Книжник. — Интересное совпадение. Мы тоже встретили кио. Им, похоже, тоже не очень-то нравилось, что мы идем к Бункеру…
Шам тихо усмехнулся, и в голове парня отчетливо проплыло все, что шам думал о «случайных совпадениях».
— Имя-то у тебя есть? — поинтересовался Книжник.
— Да-да, конечно, — спохватившись, пробормотал шам. — Лого. Зови меня Лого…
Уже покидая этот мрачный, наполненный дыханием смерти дом, Книжник сказал негромко, глядя в спину бредущему впереди новоявленному проводнику:
— Сдается, он что-то недоговаривает.
— Шамы всегда что-то недоговаривают, — отозвался вест. — Потому что обычно их болтовню обрывает мой меч.
Глава шестая
ОТКЛОНЕНИЕ К ЮГУ
Хитрый попался шам. Неспроста не хотел говорить прямо — где находится это странное кладбище роботов. Понимал, гаденыш, что таким образом набивает себе цену, а может, думал, что так сохраняет свою жалкую жизнь. Оттого, видать, Зигфрид и глядел ему в спину — хмуро, с подозрением, с трудно преодолимым желанием полоснуть природного врага холодной сталью. Да и что говорить — не нравилось весту, что пришлось сделать эдакого немалого крюка к югу. Ведь возрастала вероятность сгинуть во враждебных краях, не выполнив главной задачи — так и не пробившись к Бункеру.
Книжник же втайне радовался этому обстоятельству — так больше возможностей осмотреть незнакомые территории, набросать новые карты местности и составить схемы более-менее безопасных маршрутов. А то, даст Бог, обнаружить нечто стоящее, ради чего имело бы смысл совершить военную вылазку в дальние края. Кто знает, может, его берестяные карты да схемы и пригодятся однажды дружинникам — когда настанет час вырваться, наконец, за пределы спасительных кремлевских стен…
Пока местность была относительно ровная, семинарист умудрился на ходу полистать подарок Лого. Да только удовлетворить собственное любопытство не получилось — куда больше возникло новых вопросов.
Книга была на чужом языке. Скорее всего, на английском — это он еще был в состоянии понять. Каких-то пятьдесят лет назад язык врага, английский, считался обязательным для изучения в Семинарии. Но затем зубрежка этого мертвого языка как-то плавно сошла «на нет». Что толку в бессмысленном знании, если говорить на нём на руинах Москвы не с кем? Да и нет уверенности в том, что где-то на планете уцелел хоть один носитель английской речи.
Впрочем, основную массу текста составляли не слова, а столбики жирных цифр, под каждым из которых имелся смутно знакомый символ, смысл которого довелось припомнить только после изрядного напряжения памяти.
Штрихкод. Аналог цифровой записи, предназначенный для считывания специальным устройством. По всему выходило, что эта книга — носитель древнего, теперь уже бессмысленного знания, умершего вместе с этими непонятными машинами для считывания штрихкодов. Но зачем, в таком случае, эту книгу волокли с собой погибшие кио? Может, она представляет ценность лишь для них, киборгов? Может, это вроде Святого Писания, а кио поклоняются этим цифрам, как кремлевские — Создателю?
Конечно, в Кремле можно найти словари и с их помощью перевести немногочисленные фразы из этой странной книги. Но Кремль далеко, и неизвестно еще, доведется ли вернуться туда живым…
Задумавшись, Книжник споткнулся и чуть не загремел носом в острые обломки камня. Нормальная дорога кончилась: шам повел спутников через какие-то развалины.
— Мы вдоль Садового кольца движемся, — пояснил шам, втискиваясь в расщелину между опасно покосившимися стенами. — Не стоит к нему лишний раз приближаться, лучше стороной красться, от греха подальше.
— Это еще почему? — удивился Книжник. Ему по-прежнему не терпелось увидеть легендарное кольцо.
— Да как сказать… — уклончиво проговорил шам. — Болтают про кольцо всякое, не отличишь, где правда, где вранье…
— Там зло, — сухо сказал Зигфрид. — Предание гласит, что Садовое кольцо — один из кругов ада…
— Выходит, вы в аду живете? — попытался пошутить немного ошеломленный Книжник.
— Вы — тоже, — жестко ответил Зигфрид. — Кремлевские стены — первый круг — от которого, как по воде, расходятся все прочие. МКАД, говорят, еще страшней, чем Садовое…
— Что ж в нем такого страшного? — невольно ежась, спросил Книжник.
— С виду ничего, — сказал шам. — Широкая такая улица, чистенькая — будто и не было никакой Последней Войны. Да только не может через него пройти ни одно живое существо. Что-то происходит там — что с человеком, что с мутом — и гибнет он или с ума сходит, что, в общем, одно и то же.
— Поговаривают, что с разумными там говорят демоны, и от их голосов у одних кровь из ушей брызжет, другие кричат от страха, бегают, по земле катаются, да конец у всех один, — добавил вест. — Бункер вон тоже примыкает к кольцу, да только мы в том месте его не пересекаем. Садовое для нас — вроде крепостного рва: сами через него не пройдем, значит, и враги не прорвутся…
— Как же вы через Кольцо вовнутрь, к Кремлю ходите, коли там эти… демоны? — спросил Книжник.
— Лично я в демонов не очень-то верю, — скривившись, сказал шам. — Но, что правда, то правда: пересечь его можно не везде. В некоторых местах свободные проходы есть, в других — тайные тропы, известные немногим, кое-где разрывы в Кольце охраняются, а за проход берут плату. Проблема еще в том, что переходы, как говорят некоторые, имеют одно неприятное свойство — они могут смещаться. В любом случае нам придется пересечь Кольцо, и я знаю один переход неподалеку — дальше на юг, за Смоленской площадью.
