– Поднимайтесь в рубку. – Голос рем Пау прозвучал, казалось, со всех сторон, и аппарель за моей спиной начала подниматься. – Я… мы уже здесь. Взлёт через пять минут.
– Хорошо. – Я опять поморщился, неудачно поставив ногу. – Надеюсь, там есть кресла…
Н-да… имперцы. В небольшой – меньше атмосферно-космического шаттла лёгкого класса – кораблик они умудрились впихнуть лифт! Правда, именно сейчас я был им очень благодарен: классический трап был последним, что бы я сейчас хотел повстречать на пути. Ну, может, предпоследним. За антилидерство успешно боролись группа захвата и разводящая руками со словами «придётся уходить пешком» рем Пау…
– Корабль под контролем, – не глядя на меня, прокомментировала рем Пау – видимо, мои мысли было не сложно угадать из состава испытываемых эмоций. – Кресло можно выбрать любое.
Кресел хватало с избытком – по четыре у каждой стены, правда почему-то сдвинутые в заднюю полусферу куполообразного (опять!) помещения рубки. Сама женщина, кстати, стояла, причём не просто так, а на специальном небольшом возвышении в самом центре, раскинув руки в стороны. Гм… это она так… эм, управляет? В смысле, контролирует?
– Пап, тут весь пол и стены в пси-эффекторах интерфейса! – с придыханием поделилась со мной дочь. – Ма крута! Только офицеры ВКФ так могут!
Ната, скромно пристроившаяся у боковой стенки рубки, бросила на меня, а потом на светловолосую выразительный взгляд, который я без труда расшифровал как «крута, только пока я всё это допускаю». Н-да… Кстати, а чего мы ждём?
Как будто в ответ на мой вопрос стены рубки… даже, пожалуй, мостика, «пропали» – заработали обзорные экраны, правда, в основном с высоким качеством демонстрирующие темноту и тёмные, кое-где освещённые строения. Впрочем, темнота не продержалась и секунды.
Катер, как я и ожидал, оказался вооружён. Чего я не ожидал, так это того, что Натана использует башни ПКО против расположенных вокруг посадочной площадки зданий.
– Эй! Ты что… творишь? – Любимая было дёрнулась, но на середине фразы остановилась и раздосадованно мотнула головой: говорить что-либо всё равно было поздно.
Если от ударов высокотемпературной плазмы строения вспухали изнутри, а потом начинали оплывать, проваливаясь сами в себя, то корпускулярные пушки били явно не простыми болванками – вместо сквозной дыры стены рассыпались под градом разрывов.
– Теперь имперским следователям будет проблематично узнать о том, что мы не превышали меры, необходимые для самообороны… – ни к кому конкретно не обращаясь, задумчиво произнёс я.
– Теперь сволочам, которые тут окажутся перед следователями, будет очень трудно выяснить, что здесь на самом деле произошло, – зло пояснила рем Пау. – А они окажутся, можешь мне поверить, ведь секретная маскировка так до сих пор и не привлекла ничьё внимание. Надо пользоваться радиооптической блокадой.
– Гм… – У меня было другое мнение – по крайней мере, организовать бэкап аудиовидеозаписей со следящей системы за пределами поместья с такой разветвлённой сетью подземных коммуникаций было просто, как два пальца. Я бы обязательно сделал. – И что теперь?
– А вот теперь – взлетаем.
Катер с лёгкостью пробил уже изрядно потерявший стабильность, но всё ещё держащийся купол газа-полимера. Даже устроенный пожар не смог разрушить продвинутую имперскую маскировку. Похоже, система была полностью автономной и не зависела от выпустившего «умное облако» корабля. За кормой пробитый было реактивными выхлопами купол вновь сомкнулся… правда, изрядно сочась на глазах набирающими густоту струйками дыма. Впрочем, поместье и прилегающие территории очень быстро уменьшились до размеров небольшой точки, разбегающийся в стороны горизонт быстро достиг моря – и вот уже кажется, что мы поднимаемся строго над береговой линией, лишь чуть в стороне от сверкающего в свете местного солнца Сарда, а в передней части обзорного экрана чернеет бескрайний космос…
– «Гордость», что у вас там такое стряслось, что экстренный взлёт и коридор? – Голос оператора контроля трафика, внезапно зазвучавший на мостике, одновременно был и заинтересованным, и скучающим.
Так, стоп: катер называется «Гордость»? То-то дети в один голос зафыркали! Н-да, самомнение у владельца было… внушающим.
– Нештатное самопроизвольное срабатывание «Полога», – недовольным голосом отозвалась светловолосая. – Теперь даже разгрузиться не успели.
– Кто говорит? – Оператор на том конце линии мгновенно подобрался; расслабленные нотки, как по волшебству, исчезли.
– Капитан Натана рем Пау, – с непередаваемым апломбом представилась женщина. – Ещё вопросы, контроль?
– А… цель и…
– У нас нештатка, контроль. Или мне прямо тут рассказать, где и как мы будем работать?
– Нет, но…
Натана шевельнула указательным пальцем, и связь прервалась.
– Выходим из гравитационной тени. Куда прыгаем? – совершенно будничным тоном спросила она.
– Каллига, – ответил я.
14
Обзорные экраны рубки потемнели и отключились, кроме переднего, демонстрирующего ситуационную схему условного положения прыгнувшего корабля по отношению к нормальному пространству. Всё. Успели. Прыгнули. Вырвались. Теперь до достижения конечной точки нас даже теоретически не достать.
Я позволил себе буквально растечься в кресле: заныла отбитая нога, опять заболела голова. Дети шумно и синхронно выдохнули, удивлённо переглянулись и тихонько хором рассмеялись. Хорошо…
Натана рем Пау опустила руки и сошла со своей площадки, проводя тыльной стороной ладони по лбу… и остановилась, наткнувшись на острый взгляд моей Наты. Гор и Лисса тоже слегка напряглись, но уже глядя на бывшую красноголовую. Н-да. Рано что-то я расслабился.
– Думаю, каждый просто должен рассказать свою историю, по очереди, – предложил я, сгружая Тайну на консоль перед собой и демонстративно откидываясь на спинку сиденья. – У нас тут настолько… неоднозначная и необычная ситуация, что решать, как к чему относиться, не сложив все находящиеся у нас на руках части мозаики, просто глупо. Все согласны?
Ответом мне были не самые уверенные кивки. Неправильно как-то – только-только из боя, да и до этого были не самые спокойные сутки, но я уже физически чувствовал, как ушедшее на время бегства напряжение между членами моей семьи готово вот-вот возникнуть вновь. Нет уж, пора ставить точки над «i».
– Тогда я, как человек, которого все здесь, как я понимаю, неплохо знают, начну первым.
Говоря это, я с намёком посмотрел на нашего светловолосого пилота и увидел, как на её щеках проступает лёгкий румянец. Как я и думал, поцелуй мне… был нанесён не в состоянии аффекта, так сказать. Натана вдруг очень знакомо опустила взгляд, взмахнув ресницами. Детки, едва научившиеся ходить и говорить, волей-неволей заставили нас «придумать» целую систему таких вот жестов. В данном случае это означало «я не против… повторить». Движение было настолько родным и привычным, что меня немедленно проняло! Ч-чёрт. Моя Ната, почувствовав мою реакцию, опасно сузила глаза… и тут же недоумённо на меня оглянулась. Ведь моя волна нежности и любви предназначалась моей жене… боже, я и сам уже запутался!
