Воздух на улице был привычно прохладным — приморские ночи неизменно приносили свежесть и облегчение даже если день был невыносимо жарким. Просто то, что нужно — затянуться сигареткой вперемешку с соленым ветерком, дующим с мола, а потом вернуться в душное от разгоряченных тел помещение и опрокинуть еще одну кружечку «Лежайского». Красота. Что еще может быть нужно человеку от жизни? Томаш хотел только одного — чтобы футбольные матчи были почаще.
Прикурившись, Томаш достал из кармана телефон. Он все надеялся на смс от Натальи, но та, похоже, так и продолжала дуться. Вот ведь стерва, ни капли уважения. А ведь он на нее не жалел ни времени, ни денег — недавно вот купил ей сережки, двести злотых выложил. Он таких подарков никому еще не дарил, а она смеет на него обижаться. И было бы из-за чего! Ну, приревновал, ну, расквасил одному клоуну морду — пусть валит в свою Гдыню, насквозь пропитавшуюся рыбным смрадом, и там девок клеит, в Гданьске ему не рады. Дело-то житейское! Но нет, Наталья вскипела и заявила, что с таким дегенератом ничего общего иметь не хочет. Ситуацию ухудшал ее папаша. Если поначалу он сквозь пальцы смотрел на то, что его дочь, приличная девочка, путается с каким-то обормотом, то в последнее время он все больше злился по этому поводу. Если Наталья рассказала отцу о той драке, то пиши пропало.
Прошло несколько дней, а от вредной девчонки ни слуху, ни духу. Томаш пытался до нее дозвониться, но не вышло. Раз даже заглянул к ней, но в дверном проеме появилась квадратная морда ее папаши, который, кстати, когда-то весьма успешно боксировал на любительском ринге. Неторопливо смерив Томаша презрительным взглядом, он ледяным тоном сообщил, что дочь ночует у подруги. Если б эта была ее мать, Томаш бы непременно спросил, у какой именно и метнулся туда, но с этим дядей шутки плохи. Да и отец Натальи был ему противен. Корчит из себя хрен знает что, бизнесмен нашелся. Ничего, девчонка еще сама прибежит, надо только взять паузу на недельку-другую. Да и не до нее пока.
Новостная лента фейсбука полнилась тревожными новостями, часть которых шла уже не из России. Сердце бешено застучало, вмиг вспотели ладони — Томаш едва не выронил скользкий телефон из рук. В Варшаве и Кракове беспорядки! В аэропортах! Его мозг, не приученный к какой бы то ни было аналитической работе, все-таки сумел прийти к единственно возможному заключению. Значит, эта кацапская хрень оказалась заразной! У, сволочи, дотянулись-таки. Сами подохли, и других за собой тянут. Все как всегда.
Томаш немедленно вышел на страницу поисковика и начал жадно поглощать содержание всех новостных ресурсов, какие только попадались ему на глаза. Так, ага. Точно! Вирус, с невероятной скоростью распространяющийся из России. Польская полиция, хоть и не пользовалась фанатской любовью, но свое дело знала. Несмотря на это, она была не готова к такому повороту. В одном только аэропорту имени Шопена двадцать три трупа! А по городу больше сотни. И, похоже, ситуация выходит или уже, мать его в душу, вышла из-под контроля — в столице объявлен комендантский час, по улицам носятся полицейские и кареты скорой помощи, подтянули спецотряды, стреляют боевыми, бьют на поражение.
В Кракове все оказалось не так трагично — суматоха в самолете началась уже перед самой посадкой, стюарды сумели своими силами «отключить» зараженного и, таким образом, обезопасить остальных пассажиров. В аэропорту немедленно отменили все международные рейсы, а всю толпящуюся в терминалах братию поместили в принудительный карантин, наплевав на возмущение людей. Точно такие же меры приняли и во всей Европе, правда, кое-куда зараза-таки добралась, протиснулась сквозь спешно выставленные кордны — Берлин, Лондон, Париж, Амстердам… Список оказался внушительным, и, листая вниз, Томаш чувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Внутри поднималась темная волна гнева, постепенно приобретая масштабы цунами. Гребаные русские, наверное, специально вывели эту бациллу, для отвода глаз выпустили ее у себя, а потом и в цивилизованный мир. Кстати, что там у самих русаков творится?
Увиденное еще сильнее поразило Томаша, а злость сразу куда-то улетучилась. Русские уничтожили собственный город! Ижевск по размеру был примерно как Познань или Вроцлав, а они его бомбой, да еще и ядерной. Только вот это не помогло, опоздали на добрых десять часов. Вирус разбежался практически по всей европейской части страны, дошел до Урала — вот видео из Челябинска и Екатеринбурга. Отдельные вспышки зафиксированы даже во Владивостоке и в городах, название которых вообще ни о чем не говорили. Да зараза уже везде, куда ни плюнь. Можно наугад взять любой милионник или любую столицу хоть в Азии, хоть в Европе, и убедиться, что вирус благополучно добрался и туда, чтобы потом ручейками поездов, автомобилей и автобусов разлиться по городам и весям. Кстати, об Азии — китайцы успели потерзать труп России, накрыв аккуратным ракетным залпом приграничные районы и оставив от Хабаровска, Читы и Благовещенска только память. Наверное, думали, что так остановят заразу, да не тут-то было. Они просто напрасно потратили силы на добивание трупа, которые уже начинал пованивать.
Несмотря на колотившую руки нервную дрожь, Томаш решился посмотреть видео с места событий. Он наугад ткнул пальцем в один из роликов, и его глазам предстала пыльная улица российского города, сжатая с обеих сторон серыми обшарпанными коробками домов.
Где-то что-то горело, кто-то куда-то бежал, повсюду кричали люди и бились стекла. Но не это заставляло кровь столбенеть, а то, что русское окружение было слишком уж похоже на польское. Как будто это происходит не на пятидюймовом прямоугольнике экрана, а прямо за окном, а то и вовсе перед глазами.
Оператор снимал на бегу, камера прыгала в руках, но ему удалось передать самое главное и страшное — крупная пожилая женщина в сером пальто, секунду назад неподвижно лежавшая на асфальте рядом с перевернутым набок джипом, вдруг села и повертела головой. Затем резко встала и с неожиданной прытью бросилась за кем-то в погоню. Оператор повернул камеру, и Томаш увидел, что взбесившаяся дама нацелилась на паренька лет тринадцати в широких джинсах и смешной шапкой на голове. Пацан отступал с недоуменным выражением на лице и выставив перед собой растопыренные ладони, еще не зная, что его ждет. На тот момент их разделяло два или три метра, и плевок стал полной неожиданностью для жертвы. Зеленоватая слюна застила мальчишке глаза, и он начал бешено тереть их руками, громко вереща, как будто веки обожгло огнем. Зараженная тем временем сбила его с ног и вцепилась зубами в шею, как голодный пес в кость. Прошло несколько долгих секунд, и бедняга затих, испустив дух.
