— Как ты посмел назвать меня, Великого Султана, ты ничтожный пришелец?
— Опаньки, ещё один. Поубавь немного спеси, Ты думаешь, я буду тебя, о чём-либо упрашивать? Не надейся. У меня есть деловое предложение, ты продаёшь мне, не за дорого своего хранителя и мы уходим отсюда, оставляя тебя в покое. В противном случае, мне придётся просто отвинтить твою бестолковую башку, и выбросить в море, тогда я совершенно бесплатно стану его новым хозяином.
Алексею показалось, что мумия в одночасье выросла и надулась, столько было возмущения в его глазах, вставая на ноги, он со скрипом выпрямился, и замахнулся на Алексея скипетром, который тот моментально вырвал из засохшей руки.
— Как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне? Стража!
— Да не суетись ты, стража твоя давно уже перешла в мир иной, одни косточки вон от неё белеют. Это я смотрю, только ты совершенно безосновательно здесь задержался.
Грум наблюдал за всем со стороны с крайним любопытством. Выслушав Алексея, мумия, оглянулась по сторонам и со скрипом, села на трон, принимая действительность как должное.
— Да, — вздохнул султан, — погиб великий город. Один я остался здесь на веки вечные как заложник прозябать в полном одиночестве и забытьи. Мне не нужны ни золото, ни алмазы, поэтому я не могу продать тебе хранителя. Но ты можешь заработать его, тебе надо похоронить всех моих подданных и тогда Боги отпустят меня. Когда будет похоронен последний, ты проводишь и меня в мой склеп, где я и смогу успокоиться, и откуда перейти в мир к своим предкам. Займись этим и я напишу завещание, которым передам тебе Грума вместе со всеми сокровищами, что хранятся в моей сокровищнице.
— Мне всё-таки легче отрезать тебе голову, но я подумаю над твоим предложением. А пока пиши завещание. — И Алексей, достав из кармана блокнот и шариковую ручку, протянул их султану.
— Грум, что ты скажешь на это?
— Я скажу, что не так много здесь осталось и не похороненных. Я знаком с их обрядами и когда расчищал город, то многих придал погребению. Сложности вызовет только ещё засыпанная часть города. Но здесь должен нам помочь султан, он должен знать в каких домах ещё остались засыпанные останки.
— Господа, что вы думаете?
— Жалко мне этого милого парнишку, — сказала Ольга, — он столько времени провёл здесь в полном одиночестве, мы должны его вытащить.
— Да Алексий, сделаем доброе дело и для него, — кивнул, Владмир в сторону Грума, — и для них, — он указал на скелеты.
— Тогда решено. Твоё Величество, ты завещание составил?
— Вот возьми почитай.
— «Я Великий султан, города городов во всех пределах чёрного континента, — начал читать Алексей вслух завещание, — завещаю пришельцу из чужого мира своего хранителя сокровищ по имени Грум, вместе со всем, что он хранит на веки вечные в его полновластное распоряжение, при условии выполнения им моего последнего требования, а именно. Он должен придать обряду погребения всех не погребённых моих подданных и последним из них отвести меня в мой фамильный склеп, где и захоронить. Только выполнив все эти требования, чужестранец вступит в полноправное владение хранителем и всеми сокровищами и сможет распоряжаться всем по своему усмотрению». Вот так вот Грум, что же теперь за работу. Ты твоё величество сиди здесь на первые дни у нас к тебе вопросов не будет, а вот когда мы справимся, со всеми кто не засыпан песком, тогда и тебе потрудиться придётся, указывая нам те дома, где есть останки твоих подданных.
— Я не столько ждал, подожду ещё несколько дней.
Целую неделю экипаж корабля трудился, не покладая рук. На местном кладбище копались могилы, туда сносились останки. Проще было со знатью, у всех у них были фамильные склепы, а его величество с радостью подсказывал, кто есть кто. А вот тяжелее всего пришлось, когда дошли до окраин города, почти к каждому дому приходилось откапывать ход и извлекать оттуда скелеты. Рабов похоронили в одной большой могиле. Они правда и не были подданными султана, но не оставлять же их наверху.
— Всё Великий султан, пришла и твоя очередь.
Мумия огляделась, вокруг просканировав пространство в поисках ещё не захороненных. Вся процессия уже находилась в его фамильном склепе. Не заметив ни одного, он удовлетворённо кивнул.
— Наконец пришла и моя очередь встретиться с предками. Спасибо тебе пришелец и твоим друзьям тоже спасибо. Наконец я выполнил долг перед своим народом, Грум твой. Береги его и он приумножит твои богатства. А теперь мне пора. Удачи тебе чужестранец в твоих поисках.
— Постой! Что тебе известно?
Но глаза мумии закрылись, и его давно истлевший прах рассыпался внутри гробницы.
Корабль вышел в море и взял курс на северо-восток, к берегам Великой Кхитайской империи.
«Ветер по морю гуляет,
И кораблик подгоняет.
Он бежит себе в волнах,
На надутых парусах…»
Сокровища, загруженные в трюмы корабля, немного замедлили его ход, но, не смотря на это, построенное для длительных морских переходов судно уверенно разрезало воды океана. Шли вторые сутки как путешественники покинули мёртвый город. Пройдёт несколько лет и пустыня вновь станет там полноправной хозяйкой, закрыв от людских глаз, некогда процветавший перекрёсток торговых путей. Капитан долго противился погрузке сокровищ на судно, предлагал тут же отправить их через телепорт по назначению, но Грум настоял на своём.
— Ты уважаемый не понимаешь, такие сокровища, как эти нельзя светить в межмировом пространстве. На него сразу слетятся охочие разбогатеть за чужой счёт, и даже я не смогу защитить и сохранить их. Самое безопасное место это трюм корабля, я сделаю всё, что в моих силах, дабы путь до Киева был безопасным. Я могу отводить разбойников, договариваться с погодой, ваше путешествие по морю будет спокойным и приятным.
И Даниил согласился. Океан действительно был спокоен, была ли это заслуга хранителя сокровищ или просто им везло с погодой, но ветер дул умеренный, и почти всё время попутный. В праздности проходили день за днём, Алексею уже стало порядком надоедать спокойное плавание. На третий день пути объявился крылатый, он как всегда неожиданно выпал из ниоткуда и плюхнулся рядом с кораблём.
— Привет, Лёха.
— Привет, привет. Ну, как все задания Императрицы выполнил, или что оставил на случай, вдруг мы ещё в какие не совсем приятные воды заплывём.
— Ты что обвиняешь меня в трусости? Как ты можешь, а ещё друг называется.
— Да, нет дружище, ни в чём я тебя не обвиняю. Только констатирую факт.
