Ознакомительная версия.
— И съедают сырым! — не выдержал Костюк, изо всех сил стараясь не засмеяться.
— Что вы говорите?! — с неподдельным ужасом всплеснул руками Притос— Мой друг ничего такого не вспоминал, но, может быть, тот достойный воин пощадил его чувства и благопристойность.
Алексей лишь неопределенно пожал плечами, про себя представляя, что бы сказал тот «достойный воин», скорее всего мечтавший отведать хмельного за счет караванщика, окажись он перед лицом любой из сословья женщин-воинов Бесконечной Степи, что нашли приют в их городке, — великолепной Дарики, отважной Саритты или так же мастерски слагавшей песни, как и стрелявшей из лука, большеглазой Ринги.
— Впрочем, простите, для вас это, конечно, самое обычное, — налил себе снова вина Сенно. — Это мы развращены долгим миром и порядком! У вас же там не в диковинку не только чудища с нетварями или эти кошмарные дикарки, но и настоящие демоны! У нас так много говорили несколько лет назад про каких-то демонов из-за Грани Мира, что разгромили царство поклонявшихся Неназываемому… Ах, дай предки памяти… Кажется, царство это называлось Сарнагарасахал. Говорят, этих демонов вызвали некроманты отвратной страны, и те и до сих пор свили гнездо в тех краях?
Костюку почудилось, что в голосе Притоса прозвучала какая-то странная нотка, что-то вроде заинтересованности.
— Это не совсем так, — произнес разведчик. — Сам я живу за две недели конного похода от границ земель, где обитают… упомянутые вами. Но торговавшие в их владениях говорят, что те, кто правит брошенным городом Тхан-Такх, это обычные люди. Возможно, они слуги демонов — или, как знать, богов, которым надоело нечестие и жестокость поклонников темного властелина. Не знаю. Так же, как не знаю, что они и их хозяева не поделили с Сарнагарасахалом, но…
— Значит, слухи правдивы! — сжал руки на груди писарь. — О, расскажите же мне об этих странных событиях! Правда ли, что пришельцы уничтожили войско союза магов, заставив его провалиться под землю?
— Да ничего подобного! — не слишком погрешил Костюк против истины. — Они просто сговорились с частью магов и те ударили в спину своим. Признаться, я не знаю точно, как там было и что, я был в то время в Ориассе по торговым делам. Самому мне не довелось бывать в Тхан-Такх. Знаю лишь, что эти демоны, или кто бы там они ни были, живут себе мирно, не трогая соседей, и, по слухам, сторожат врата в свой мир…
— Тогда скажите… — начал было Притос.
Но тут, перекрывая шум торжища, где расположилась харчевня «Шесть рыб», прозвучал долгий мелодичный удар колокола с квартальной Часовой башни, одной из отмерявших время для жителей северной столицы Эуденоскаррианда. Потом еще один, и еще…
Время перевалило за полдень.
— Ах, простите вашего ничтожного собеседника, — вскочил, поклонившись, чиновник. — Дела велят, чтобы я вас покинул. Начальник канцелярии требует присутствия вашего ничтожного собеседника. Вы не разгневаетесь, достойнейший Синти?
— Нет, что вы, я понимаю… служба, — кивнул Костюк, снисходительно прищурившись. — Думаю, мы сможем продолжить наш очень интересный разговор в удобное для вас время. Скажем, завтра между вторым и третьим утренними часами?
— О да. Разумеется…
Оставшись один, Алексей тяжело вздохнул.
Этот тип, мелкий чиновник из канцелярии Поземельной Палаты, стал для него весьма ценным источником информации о местных особенностях.
Любящий поговорить, потомственный горожанин, знающий весьма много о здешней истории, обычаях и порядках, постоянно бывший в курсе последних сплетен из высших сфер, да к тому же страдающий извечным недугом всех мелких канцелярских крыс — отсутствием звонкой монеты.
Наверное, он и рад-радешенек тому, что встретил купца-инородца, решившего тут обосноваться и поэтому нуждающегося в полезных знакомствах, а значит, готового платить за лучшее вино и даже за внимание танцовщиц к рассказчику.
Подходил к концу второй месяц пребывания его в этом городе — огромном даже по земным меркам; городе нищих поденщиков и купающихся в роскоши ростовщиков, городе, считавшемся третьей и самой младшей столицей, хотя Правящий Дом Эуденоскаррианда уже как два поколения почти все время проводил тут, в обнесенной высокой стеной части города.
Это была его третья по счету дальняя экспедиция за время, минувшее с момента Эвакуации.
Собственно, из них, этих походов, и состояла его жизнь. И хотя он убедил Макеева и всех прочих, что это нужно всем им — маленькой горсточке бывших советских людей, но, прежде всего, эти путешествия были нужны ему.
Ибо только так, в странствиях, в познании мира и ворохе новых впечатлений он мог приглушить тяжелую пустоту, которая с новой силой пробуждалась всякий раз, когда за ним закрывались ворота Тхан-Такх, который упорно не хотел превращаться в Октябрьск. Которую он острее всего ощущал в своих апартаментах, пахнущих пылью и мышами, хотя что было делать мышам в этих нежилых комнатах?
По-настоящему ведь он, Алексей Костюк, глава стратегической разведки гарнизона, жил лишь в дороге. Когда на ночных привалах над его головой горели громадные звезды — как бриллиантовая пыль на дне черной чаши. Когда в ушах звучал свист ветра, гуляющего среди руин, куда уже бог весть сколько веков не ступала нога человека. Когда ноздрей касался запах разнотравья весенних горных лугов, а в глазах отражались рыжие искры походных костров.
Дорога, вечная дорога, та самая, без начала и конца, успокаивала давнюю неизбывную тоску и придавала жизни смысл.
Потому что когда, вернувшись, он писал на неровно нарезанной газетной бумаге отчеты о «командировках», украшая ритуальной надписью «При первой возможности передать руководству КГБ СССР» при свете тусклой электролампочки — они еще оставались в самых важных штабных помещениях, или когда лежал без сна на продавленной койке в своем пустом доме, ощущение бессмысленности того, что он делал, буквально подступало с ножом к горлу.
И некуда было деваться от тяжелых мыслей, что, по сути, работа его бессмысленна, что ему вот-вот стукнет сорок, а он один, как перст; и самое, может быть, худшее, что как бы они ни старались, а волны времени не сейчас, так через полвека поглотят их крошечный осколок иного мира, и их потомки будут с боязливым суеверием слушать рассказы про великих предков и созерцать остовы машин, не веря, что созданы те были людьми, а не высшими существами.
Утро следующего дня застало Синти Роча в квартале увеселительных заведений средней руки.
Прогулявшись с час по узким пыльным улочкам, вопреки городскому обыкновению даже не замощенным, он остановил свой выбор на харчевне «Пьяный родник».
Ознакомительная версия.
