Ознакомительная версия.
— Мы справились с шестирукими… — начала Руни, но Отец Дружин глянул на нее так грозно, что Девчонка осеклась и замолчала.
— Там не будет шестируких. Придут существа намного более сильные, свирепые и страшные. Лучшие из слуг. И их будут тысячи. И я не хочу вести вас туда, где ждет только смерть.
— Что ж, — отозвалась Рунгерд, с вызовом глядя на Хрофта и брезгливо держа перед собой Разрубленный меч, — ты не первый бог, кто отказывается от данного слова. Этим не удивишь ни меня, ни моих людей. Раз уж прямой дороги к престолу Хедина нет, найдется обходная. Я буду жечь и грабить храм за храмом, пока Хедин не заметит меня. Пока он сам не спустится в Хьёрвард. И вот тогда мы поговорим. И эта ржавая железка мне теперь, видимо, ни к чему.
Она подбросила меч, перехватила в воздухе и подала Хрофту.
— Забирай, Великий Древний Бог, — едко и горько проговорила она. — Хочешь, отдай этим, в коричневых балахонах.
Она мотнула головой, указывая на сбившихся в кучу жрецов.
— Или оставь себе, чтобы иметь возможность вовремя убраться, если запахнет жареным. А если нет, так я отдам его альвам. Уж они-то придумают, что с ним сделать.
Хрофт шагнул, чтобы забрать у Девчонки меч. Такое оружие должно быть надежно спрятано, и Отец Дружин сам намеревался проследить за тем, чтобы Разрубленный меч оказался в недоступном, хорошо защищенном месте где-нибудь в одном из смежных миров. Он был уверен, что больше не допустит тех ошибок, что позволили Рунгерд завладеть Свечой.
Но Руни отпрянула, а перед Хрофтом соткалась из воздуха полупрозрачная тень. В ее размытых контурах, сплетенных из тончайших волокон белесого тумана, угадывались очертания женской фигуры в длинном свободном одеянии.
— Остановись, Великий Один, — повелительно сказала она. — Не стоит начинать то, последствий чего ты не можешь предвидеть. Верни меч на алтарь. Оставь все, как было. И Равновесие не нарушится. Верни Девчонку в ее деревню. Пусть угомонится и займется тем, что подобным ей предрешено судьбой. Пусть рожает детей, доит корову и вышивает петухами полотенца. Ты и сам видишь, что она — лишь орудие. Слепое орудие в руках сил, стремящихся к единственной цели — сбросить Новых Богов и получить власть над Упорядоченным. Ты называл себя другом Хедина. Так во имя этой дружбы не позволь Девчонке развязать войну. Пока еще можно все исправить. Просто положи меч на алтарь и уводи людей.
— Кто ты? На чьей ты стороне? — прогремел Хрофт, так что жрецы в ужасе попятились, но на дух волшебницы, посмевший явиться в Восточный храм Хедина, это, казалось, вовсе не произвело впечатления. Ни одна дымная складка не изменила своего положения, лишь тихий и властный голос бесплотной гостьи зазвучал звонче и отчетливее.
— Убери Девчонку, Старый Хрофт, — проговорил Дух. — Еще можно избежать беды.
— Эй, ты, — вскрикнула Рунгерд, направляя на колеблющуюся между ней и Хрофтом тень Разрубленный меч, — ты говоришь обо мне, так и говори со мной.
Но Дух, казалось, не обратил на ее слова никакого внимания. Призрак волшебницы обращался лишь к Отцу Дружин, видимо, не считая остальных достойными своего внимания.
— Чем она не угодила тебе? — пророкотал Хрофт, стараясь понять, что кажется ему знакомым в призрачной фигуре, в ее манере гордо держать голову и царской осанке. — Ведь это ты послала шестируких, чтобы расправиться с обычной смертной?
Тень возмущенно дрогнула, став на мгновение чуть плотнее. Небольшие темные вихри, похожие на клочки грозовых туч, проснулись там, где должны были быть руки волшебницы, словно развоплощенный дух пытался творить волшбу, для которой требовалось тело.
— Ты прав, я послала зофаров, — ответила она, — но я не желала ей смерти. Я хотела лишь предупредить: остановитесь. Останови все это, Хрофт, заставь ее уйти или уйди сам. Не позволь им втянуть себя в чужую битву.
— Или? — спросил Отец Дружин, чувствуя, как в груди закипает ярость.
— Или будет война, — спокойно ответил Дух. — И если мы окажемся в ней по разные стороны, я не исключаю, что погибнет не только твоя дерзкая смертная…
— Ты угрожаешь мне? Ты, кому не под силу воплотиться, угрожаешь мне, Владыке Асгарда? Что такого сделала тебе эта девочка, что ты готова идти войной на простых смертных, которых защищает закон Магов, и воевать против одного из богов?
— Ты слеп, если не видишь того, что творится у тебя под самым носом, Один. — В голосе призрака прозвучали надменность и презрение. — Ты всегда был слеп и самонадеян, даже в те времена, когда еще не отдал свой глаз в обмен на чужую мудрость. Девчонка — всего лишь воровка и внучка вора, которая воспользовалась тем, что похитил ее дед, чтобы начать свой глупый поход против Хедина!
Развоплощенная волшебница не могла скрыть обуревавших ее чувств. Короткие алые разряды и ветвистые голубые молнии вспыхивали в глубине туманных колец ее одеяния. И через ее полупрозрачное тело Хрофт увидел, как исказилось гневом лицо Рунгерд. Велунд сделал движение, чтобы остановить ее, но в последний момент передумал и остался в стороне.
— Ты лжешь, — крикнула девушка, занося над головой зачарованный обрубок меча, — мой дед ничего не крал! Ни у тебя, ни у кого другого. И ты не смеешь порочить его память!
Руни шагнула вперед и что есть силы рубанула мечом воздух там, где было призрачное плечо бесплотной волшебницы. Меч разрезал туманное очертание от плеча до пояса. И пораженный Хрофт увидел, как на месте удара разошелся портал. И Дух тотчас скользнул в него, уходя от нового удара.
— Я все сказала тебе, Хрофт, — бросила волшебница, скрываясь в лоскутах тумана. И портал тотчас закрылся за нею.
— Ты видел?! — позабыв о своей ярости, воскликнула Руни, схватив за руку Вела, но глядя только на Хрофта. — Я сделала это! Я открыла дорогу в мир Хедина!
— Не будь дурой. — Хрофт схватил Рунгерд за руку и сжал так, что хрустнуло в суставе и пальцы Девчонки разжались, выпуская Разрубленный меч. — Та, что явилась нам, сильна и коварна. Она сама открыла портал, чтобы убедить тебя, что ты что-то можешь. И вовремя скрылась, чтобы не испытать на себе силу моего гнева.
Хрофт взял с алтаря потрепанные ножны и, опоясав себя, вложил в них Разрубленный меч. Жестом приказал жрецам Хедина убираться прочь, что те исполнили с неприличным их сану проворством. Возле алтаря остались лишь он, Рунгерд, Велунд, Дирк и полдюжины воинов во главе с вовремя подоспевшим Рихвином.
— Уходим, — бесстрастно приказал Один.
Рихвин кивком подтвердил его приказ, и альвы, не нарушая порядка, покинули Святилище.
Отец Дружин вышел последним, отметив про себя, что никто из тех, кто явился сюда под стягом Девчонки, не опустился до мародерства. Золотые пряжки на плащах мертвых защитников храма и их оружие были целы. Отступающие альвы и люди забрали с собой только тела погибших товарищей.
Ознакомительная версия.
