Он присмотрелся: оттуда, из-под воды пробивался мигающий фиолетовый свет. "Совсем, как полицейская машина, — подумал Отто. — Или как аварийные огни. Возможно, им тоже крепко досталось. За целый день ни одного шара. Ремонтируются? Ну да, правильно, мы же видели: шары выскакивали из-под воды. Так что тут всё сходится. Сейчас или никогда!"
Его битва продолжалась. Чтобы умереть, совсем не обязательно ждать зимы. Какие глупости! Отто положил неоконченную фигурку галеона в боковой карман куртки, пристегнул к поясу нож, сложил телефоны в мешок, прихватил костыль и заковылял по берегу к фиолетовому свечению, чтобы подобраться к нему поближе. Он с шумом втягивал в себя воздух, не обращая внимания на боль. Он прекрасно себя чувствовал. Нога? Ну и что с того? Боль в боку? К чёрту! Подумаешь, треснутые рёбра! Его война ещё не кончилась, не все счета оплачены, не все шеи свёрнуты…
Не снимая капюшона, он вошёл в воду.
Холодная вода обжала сломанную ногу и немного привела в чувство. По крайней мере, он отвёл взгляд от таинственного пульсирующего свечения и огляделся. Наступила ночь. Поднялся ветер. Мелкие волны всё настойчивей стучались о берег. Тишина. Шум ветра. Шум волн.
Пустошь. Одиночество.
Нет, он здесь ничего не оставил.
Ничего такого, из-за чего стоило откладывать неизбежное свидание с Всевышним.
Едва вода поднялась по пояс, возникли трудности с костылём: деревянная палка не хотела погружаться на дно. Не выпуская её из рук, Отто поплыл, неловко загребая одной рукой и стараясь не потревожить больную ногу. Когда свет оказался под ним, Отто, не обращая внимания на резко усилившуюся боль в боку, сделал несколько глубоких вдохов, потом, насколько возможно, набрал воздуха в лёгкие и нырнул…
Ориентироваться под водой было нетрудно. По мере погружения свечение быстро росло. Плавно подгребая правой рукой, стараясь не выпустить костыль из левой, Отто легко держался нужного направления. Вода всё сильнее обжимала тело. Он удивился тому, насколько глубоко оказалось в этом месте.
Когда фиолетовое мерцание окружило его со всех сторон, он, проплыв для верности ещё немного, пошёл на всплытие и очутился в полузатопленной комнате цилиндрической формы, с низким потолком, по которому пульсировали фиолетовые пятна. Воздух был полон неизвестных запахов, но назвать их неприятными он не мог, приятными, правда, тоже. Принюхавшись, он решил, что запахи напоминают мяту с ментолом, и тут же о них забыл. Обернувшись, он сразу понял причину, из-за которой фиолетовый свет был виден с берега. Чудовищным взрывом была искорёжена массивная плита, закрывающая вход в кессон, через который он только что проплыл. Плита была расколота пополам и сильно деформирована. По-видимому, один из взрывов произошёл прямо здесь, возможно, под самой плитой, когда она была в движении.
Отто поплыл дальше. Проплывая под невысокой аркой, он обратил внимание на плиту, такую же, как и та, что была испорчена взрывом. Мощный механизм удерживал её открытой, но было очевидно, что плита предназначена для герметизации кессона.
Впереди был большой зал, наверное, приёмное отделение для поступающего транспорта и грузов. Здесь металлический пол круто поднимался из воды, и вскоре Отто, не имея сил подняться на ноги, выполз на сухое место. Сломанная нога не тревожила, но от боли в боку он едва не терял сознание. Всё плыло и двоилось. Он поднял слезящиеся глаза к потолку и увидел странный барельеф, нависающий над центром зала. Фигура ни на что не была похожа: две окружности разного диаметра, та, что поменьше, будто "въезжает" в другую. Только что закончившая деление амёба, с жирным чёрным пятном посреди материнской клетки.
Отто опустил голову.
"Карта? Портрет? Надпись? Боже, как больно!"
Стараясь не думать о последствиях, Отто вытащил очередной шприц с анестетиком и сделал укол. Терпеливо ожидая, пока начнёт действовать лекарство, он внимательно наблюдал, как вокруг него расплывается влажное тёмное пятно.
"Очень похоже на нашу жизнь. Сначала весело растём и вырастаем, а потом только и делаем, что шаг за шагом сдаём позиции, которые совсем недавно казались незыблемыми бастионами судьбы. Вода высохнет, и уже через несколько минут никто не сможет сказать, где же тут лежал Отто Пельтц, отличный парень, который столь многого хотел, что ничего не получил".
Он поднял голову. Наркотик понемногу освобождал от невыносимых страданий.
"Умирать нужно быстро, — решил Отто. — Чтобы не оставалось времени на пустые сожаления".
Он присмотрелся к помещению и пришёл к выводу, что оно больше всего напоминает портовый терминал погрузки-выгрузки. Пандус, по которому он только что выполз, упирался в полуоткрытую тяжёлую отсечную дверь. Отто припомнил все свои перемещения, и решил, что над ним береговая линия острова. А если удастся сместиться влево ещё метров на десять-пятнадцать, то он окажется как раз под валуном, с которого так неудачно прошлой ночью свалился.
Опираясь на палку, он поднялся, двинулся влево и скоро оказался перед портиком, примыкающим к залу по всей его длине. Заглянув под арку, Отто понял, что красивая колоннада всего лишь барьер, отделяющий портовый терминал от складских помещений. Ведомый скорее вдохновением, чем расчётом, Отто перешёл на территорию складов, где на длинных высоких стеллажах лежали мешки, рюкзаки, свёртки, штабеля небрежно скрученного тряпья, было очень много металла, частей непонятных механизмов, и Отто не сомневался, что именно здесь лежат вещи погибшей экспедиции.
"Пожалуй, проблем с зимовкой не предвидится, — обрадовался он. — Жить можно прямо здесь, а еда вот она, передо мной, на полках!"
Ещё несколько шагов, и он скорее угадал, чем увидел контуры хвостового пропеллера. Он направился вглубь лабиринта стеллажей и вскоре рядом с пропеллером разглядел свои мешки. Не забывая про сломанную ногу, Отто доковылял до профессорского мешка с консервами и, не в силах снять его с полки, просто потянул на себя.
Мешок со знакомым грохотом свалился на пол.
Отто присел над ним, развязал узел, достал измятый плащ и взял из кармана кожаный мешочек из чёрного сафьяна. Вслед за мешочком из кармана выполз и вывалился на пол конверт. Отто вернул деньги на место и решил больше не испытывать судьбу: вытащил из вещмешка аптечку, вытряхнул из неё медикаменты и аккуратно пересыпал в освободившийся пенал бриллианты.
Их было одиннадцать.
А должно было быть двадцать два.
Кто-то с ним поделился. Наверное, тот парень, который открыл сейф. Или тот, кто стащил ключ и принимал ванну в его квартире. А может, это один и тот же человек.
