– После помывки приведите ко мне Фрэнка Бэрри, – приказал Буше. – И ваша идея с пауками в банке мне чертовски нравится, мистер Хадсон. – Буше плотоядно усмехнулся. Он устал и был зол, как черт. Но идея Хадсона привела Буше в доброе расположение духа.
Ровно в два тридцать ночи раздался лязг засова. На этот раз свет не включали. Пленников выволокли из камеры, и через минуту они были в душевой. На этот раз расклад был немного другим. Возле белой стены стояли пятеро провинившихся охранников. Дрожащие, в мокрых комбинезонах.
– Итак, парни! Прибыла команда соперников. Вы можете приступать. Вам полный карт-бланш, единственное условие – они должны остаться живы! – старший расхохотался и отошел подальше.
– К стене, скоты! Быстро! Раздеться! – заорали мокрые охранники. Еще пять секунд назад они стояли жалкие и растерянные под ледяной струей воды. Теперь мир для них встал на место.
Такого жестокого побоища Фрэнк не видел ни разу. Его, как самого «опасного», окружили сразу трое. Упал он после второго удара и все дальнейшее видел под углом девяносто градусов. Лежа щекой на мокром кафеле, с трудом загоняя воздух в отбитые легкие. Пятеро здоровенных парней, словно обезумевшие, избивали несчастных пленников. Под кафельным сводом раздавались глухие удары и стоны. Скотч с разбитой головой упал лицом вниз и затих. Один из нападавших схватил шланг и, врубив на максимум, бил струей в упор. Чен пытался закрыть собой Саффони. Его сбили с ног, оттащили в сторону, снова подняли, и снова страшный удар. Чен пролетел несколько метров и, проскользив по мокрому кафелю, ткнулся обмякшим телом во Фрэнка. Саффони пригвоздили кинжальной струей к стене.
– Что же вы делаете, гады! У него больное сердце, – шептал Фрэнк, – больное сердце…
И в этот момент что-то произошло. Внезапно погас свет и раздался тупой удар. Потом шлепок падения нескольких мокрых тел и страшные проклятия.
Вспыхнул луч фонаря. Фрэнк приподнялся и тут же присел, над ним просвистело что-то массивное. Снова раздался тупой удар. В прыгающем луче он увидел Скотча, неистово размахивающего пластиковой скамейкой с металлическими ножками. Хорошенько размахнувшись, он запустил скамейку в старшего охранника, стоявшего в дверном проеме. Раздался вскрик боли. Фонарик звякнул и покатился по полу.
– Уходим! Быстро! – заорал Скотч. Фрэнк в темноте нашарил руку Чена и, нетвердо поднявшись на ноги, потащил его к выходу. Ему оставалось метра два, когда снова вспыхнул свет. Перед глазами блеснула электродубинка.
– Я просто ошарашен, мистер Бэрри! – Буше расхаживал по кабинету, Фрэнк сидел прикованный наручниками к стулу. Кровь с разбитого лица капала на бежевое ковровое покрытие. – Вы ведь могли погибнуть! Это так безрассудно!
– Оставьте, Буше, – харвестмастер с трудом разлепил запекшиеся губы. – Это ведь был ваш приказ. Натравить на нас этих холуев.
– Послушайте, Фрэнк, – Буше понизил голос. – Вы не хуже меня знаете. Это не закончится, пока вы мне не скажете, зачем сбежали из колонии.
– О господи, Буше! Вы до сих пор не поняли? – Фрэнк изобразил на заплывшем лице сдержанное удивление. – Мобиллиум, мистер Буше! Самое дорогое вещество! Перед аварией у нас на индикаторе было восемнадцать процентов. Восемнадцать процентов! Даже если добыть вручную из того места килограммов десять льда, это будет почти два килограмма мобиллиума. Как минимум девять миллионов баксов! А в транспортере внешний багажник рассчитан на полтонны!
Буше задумался. Фрэнк видел, что подцепил его. Конечно, старый хряк не был простаком, иначе не дослужился бы до такой должности в этой компании. Но… «Они все меряют своим мерилом. Для таких людей, как Буше, деньги – все. Деньги и власть. Это для них то, что заставляет вращаться Землю. Они не знают других ценностей. Дружба? О чем вы? У таких людей нет друзей. Только подчиненные и начальники. И хрустальная мечта вскарабкаться на самый верх пирамиды».
– Ну что ж, – Буше потеребил кончик мясистого носа, – до меня доходили сведения об аномалии. Пожалуй, на этом мы закончим нашу беседу. Но она не последняя!
Шеф колонии нажал кнопку, и Фрэнка увели. Из неприметной дверцы в кабинет проскользнул Хадсон, уселся в кресло.
– Ну, что ты думаешь?
– Не исключено, что нас пытаются водить за нос, мистер Буше.
– М-да-а…
– Про этот чертов мобиллиум знает почти вся колония! Может, они просто задумали подсунуть нам самое очевидное?
– Мы круто обошлись с Бэрри, и разговоры про самородок прекратились. Но я чувствую, что история не так проста, как кажется. Когда был первый контакт? Помнится, в две тысячи сотом?
– Вы думаете, они наткнулись на шар?
– А где, по-твоему, они болтались почти двенадцать часов? И как выбрались на поверхность? Если об этом пронюхают газетчики на Земле, поднимется такая вонь. Конец бизнесу! И нам с тобой, Хадсон, не сносить головы.
– Очень подозрительно, что маршрутная карта в спасательном транспортере стерлась.
– Ты проверил этих людей?
– Да, они все надежные. Экипаж только недавно поступил на работу и был тщательно проверен.
– Может, и правда случайность? – Буше устало усмехнулся. – Мы с тобой становимся параноиками. Что с «Морфеусом»?
– Отлично. Система работает как часы.
– На время комиссии приостанови.
– Он хоть стоит того? Этот проект?
Буше хохотнул:
– А как же. Эти скоты вкалывают теперь в полтора раза больше. За те же гроши! И даже не замечают этого. И хотя личная производительность упала на двадцать процентов, общий объем производства вырос на восемнадцать!
– А у соседей?
– В Ганимеде-7 прирост только двенадцать процентов. Так что жди прибавки, Хадсон.
Буше зевнул.
– Займись завтра Скотчем. Нужно распутать этот клубок.
– Мистер Буше. У меня в ближайшее время нет ни секунды свободной. И ни одного человека, все заняты подготовкой к встрече комиссии.
– Да… да… Чертова комиссия. У меня тоже все дни расписаны по минутам.
Надо проверить все боксы, украсить ворота и еще уйма дел! Ладно, натрави на них этих своих кандидатов на «Фри Сквер». И еще. Про наши местные дела ни одного слова не должно дойти до комиссии. Не хватало еще, чтоб кто-нибудь из боссов узнал про наш с тобой бардак. Побег, взлом главного шлюза, да нас сожрут живьем! – Буше с трудом поднялся. – Ладно. Уже половина четвертого. Пора отдыхать. Не давай расслабиться этим ублюдкам. И, – Буше снова сладко зевнул, – держи меня в курсе.
Хадсон вялой походкой шагал по коридорам здания СБ. Он страшно устал.
Сегодня с восьми утра до двух ночи он составлял план встречи и охраны комиссии.
Потом дело о побеге. Хадсон зашел в помещение центрального пульта управления.
