Теперь, когда я, можно сказать, заново родился, стремление найти Арлин и выбраться с уровня, на котором расположена электростанция, существенно окрепло. Стрелка на рисунке определенно указывала туда, где находился голубой шар, но, может, она показывала на что-то еще? Может, мне нужно было следовать вниз по тому коридору, который начинался в компьютерной комнате, а в пмещение с шаром и заглядывать не стоило? Я не исключал, что моя подруга не заметила потайную дверь, а я на нее наткнулся, неправильно истолковав указанное направление.
Вернувшись в комнату, заставленную компьютерами, я последовал за стрелкой Арлин и после двадцати минут блужданий в лабиринте снова оказался около нее «Да, — проворчал я. — здесь действительно придется пошевелить мозгами».
В голову пришла отличная мысль — где бы мне ни попадались инициалы А.С., ставить рядом свой знак, скажем, букву Ф. Это позволило бы избежать ошибок в будущем — и, возможно, не только мне, но кому-нибудь еще, например, самой Арлин или двум Ронам, которые, обнаружив наши инициалы, поймут, что не одиноки.
Я снова двинулся по стрелке, но на этот раз избрал иной путь и вскоре попал в весьма неприятную компанию. Один из уже знакомых мне коричневых монстров с белыми клыками жрал что-то, повернувшись ко мне спиной.
До этого момента мне не доводилось видеть, как чудовища едят. Монстр, сгорбившись, сидел на столе и громко хрумкал и чавкал. Когда он немного подвинулся, я заметил в его пасти отблеск чего-то красного; он, к счастью, меня не увидел.
Если бы у меня было сейчас помповое ружье, я бы этой образине сзади без труда голову снес… В этот самый момент колесо фортуны повернулось, и удача мне изменила — я увидел группу дьяволов, двигавшихся в мою сторону по узенькому коридору лабиринта, начинавшегося в компьютерной комнате.
Если бы я и подстрелил монстра, который что-то жрал, от меня сейчас и мокрого места не осталось бы. Хоть меня и трясло от дикого напряжения, я настойчиво повторял, что мне нужно только найти Арлин и убраться к чертовой матери с этого Фобоса проклятого, а еще было бы очень неплохо хоть один исправный радиоприемник отыскать!
Арлин не стала бы тратить время на то, чтобы оставлять на стене знаки, если бы у нее не было на то очень веской причины. Даже на голубой шар она не стала бы мне указывать — потому что если бы Арлин точно знала, что это такое, она бы как истинный солдат сама им воспользовалась.
Единственный вывод, логически вытекавший из ее поступка, мог состоять в том, что Арлин Сандерс хотела показать мне путь, избрав который, можно было покинуть уровень с электростанцией. Сама она наверняка им уже воспользовалась — как и Арн Сакнуссен, она помечала свой маршрут для тех, кто решился бы последовать за ней.
Почему же я не мог найти дорогу? Точно так же, как Арлин не заметила дверцу в ту комнату, где летал голубой шар, я скорее всего пропустил потайной ход, которым воспользовалась она.
Третья попытка оказалась для меня удачной. Эта чертова скрытая дверь не могла быть более, чем в пяти футах от той, в которую вошел я. Так оно и оказалось — я нажал на нее посильнее, и она распахнулась. За дверью находился отлично освещенный прямой коридор, заканчивавшийся гладкой, массивной, металлической дверью, на которой заглавными буквами светилось привычное: «ВЫХОД». Надпись эта, вне всяких сомнений, осталась от тех казавшихся теперь баснословно далекими дней, когда на базе текла нормальная человеческая жизнь. Теперь меня уже ничто не могло остановить. Я, как одержимый, бросился к двери, но, лишь подойдя вплотную, обнаружил, что ей, чтобы распахнуться и выпустить одинокого странника, нужна была магнитная карточка, действовавшая, как известное заклинание: «Сезам, откройся».
Отлично, ничего не скажешь . — самое время снова впасть в депрессию.
Еще когда мне было четырнадцать лет, я убедился в правильности одной незамысловатой истины: если мозг напряженно работает, не нужно ему мешать. Я вспомнил об этом, и все стало понемногу становиться на свои места. С чего бы это расстраиваться из-за такого ерундового препятствия?
Если вы не мешаете котелку варить, он, как правило, находит то, что вам нужно. В чавкающих и хрумкающих звуках жрущего монстра слышалось нечто странное. Сначала мне почудилось, что он обгладывал останки кого-то из бывших моих невезучих товарищей. А теперь — что чавканье слишком резкое и пронзительное. Когда же я обратил внимание, что цвет на магнитной карточке, служившей ключом к двери с надписью «ВЫХОД», должен был быть ярко-красным, в голове моей мелькнула блестящая догадка.
Мне вовсе не хотелось снова натыкаться на монстров, поэтому я тише воды, ниже травы подкрался к обжоре, который в безмятежном уединении наслаждался трапезой. Главным условием для успеха задуманного предприятия была тишина — ведь где-то под боком слонялись такие же твари, чье внимание к моей скромной персоне в данный момент было совершенно излишним. Кроме того, следовало удержать жующего на месте. Теперь я точно знаю, зачем у винтовки штык.
Перед тем, как сдохнуть, монстр лишь булькнул что-то горлом, не закричал, не зарычал и не выстрелил, призывая на помощь собратьев из глубин станции. Шанса на то, чтобы выяснить его интеллектуальный уровень, мне не представилось. Перевернув чудовище на спину, я увидел, что из его пасти торчит что-то красное — ну конечно же, незадолго перед тем, как испустить дух, он жевал красную пластиковую магнитную карточку, наверняка являвшуюся ключом к двери с надписью «ВЫХОД». Кроме нее, в глотке монстра лежала еще целая пачка покореженных и переломанных магнитных карточек — небольшие красные и синие изображения земного шара давали основание предположить, что они тоже некогда служили ключами к каким-то дверям. К счастью, карточка, которую я первой достал из пасти, не успела безвозвратно сгинуть под клыками.
Карточка сработала — дверь откатилась в сторону, и за ней открылась ведущая вниз лестница. Я старался спускаться по ней, сохраняя полнейшее спокойствие. Помповое ружье внизу я не обнаружил.
У последней ступеньки лестницы начиналась самая настоящая свалка. Переработка токсичных отходов — какое милое название! Сначала мне показалось, что я попал в мир, где царили тишь, гладь и Божья благодать. Передо мной раскинулось обширное пространство, так ярко освещенное, что невольно промелькнуло сравнение с погожим солнечным полднем на старушке Земле. Правда, когда я обратил внимание на обилие странного оборудования и непонятных устройств, заполнявших помещение, у меня зародились подозрения, существенно ослабившие это сходство. Слишком уж легко воображение рисовало картину, как монстры и зомби шастают между агрегатами такого размера.
