За несколько минут до полудня корабль приземлился на столичном космодроме. Через два часа его бумаги были в порядке, формальности соблюдены, и он вышел в город.
Не теряя времени, он зашел в будку телестата и набрал номер Люси. На экране появился мужчина.
— Люси вышла на минутку. Я ее муж. Но тебе не нужно говорить с ней, — сказал он. — Присмотрись ко мне, и ты это поймешь.
Кларк присмотрелся. Но до него сейчас ничто не доходило.
— Ну, будь же внимательней, — настаивал муж Люси.
— Я и не думал… — начал было Кейл.
И тут он узнал его. Он отшатнулся от экрана и оцепенел.
— Возьми себя в руки, — приказал мужчина, — и слушай. Завтра вечером встретимся у универмага. Ну, пока.
На экране был его двойник.
Кейл Кларк смотрел на Кейла Кларка.
Было 4 октября 4784 Ишер.
Шестое октября 4784 Ишер.
Императрица проснулась поздно и в плохом настроении. Ей пришлось успокаиваться и только потом вызвать служанок. Массаж, душ, косметика, прическа — повторилась привычная процедура.
Сегодня, наконец, я должна получить ответ — выиграем мы или проиграем. Эта война слишком затянулась, — решила она окончательно.
Одевшись, она велела позвать советников. Первым вошел Джеррит, мажордом дворца, потянув за собой кучу нудных и бессмысленных дел. Это была ее вина, давным-давно она приказала лично докладывать ей о непорядках во дворце. Сейчас доминирующим фактором была наглость. Слуги открыто неповиновались начальству, и это во все возрастающем масштабе.
— Бога ради, если их не устраивает служба, пусть убираются. Никто не давал им права задирать нос, если они посвящены в мою личную жизнь,
— негодовала она.
— Почему бы вам не доверить эти дела мне? — как обычно отпарировал он.
Собственно, это было не в его интересах: ни один старый консерватор не пожелал бы полностью контролировать огромный штат дворца. Просто он и ему подобные напрашивались на отставку.
Отослав его, Императрица вернулась к основной проблеме. Что делать? Продолжать атаки или же выдать? Неопределенность была хуже всего.
Вошел генерал Лукор, худой гигант со стальными глазами. Угловато откозыряв, он доложил:
— Ваше Величество, здание появилось прошлым вечером на 2 часа 40 минут, лишь на минуту запоздав против расчетного времени.
Иннельда кивнула. Все как обычно. Она приказала информировать себя о каждом появлении лишь для порядка.
Ничего нельзя выпустить из-под контроля, — подумала она.
Иннельда сделала несколько колких замечаний о деловых способностях подчиненных генерала и перешла к основному вопросу. Лукор развел руками.
— Ваше Величество, атака исключена. Мы превосходим Оружейные Магазины во всех стратегических пунктах. Но за последние два с половиной месяца дезертировали 11 тысяч офицеров. Солдаты же не умеют обращаться с машинами.
— Так научите их. Это дело нескольких часов, — вспыхнула Императрица.
— Так точно, — ответил генерал, поджав губы. — Если Ваше Величество приказывает доверить подобную информацию простым солдатам, мне остается лишь подчиниться.
Иннельда от злости не могла вымолвить ни слова. Старик знал, что делал. Но нет, нельзя выходить из себя. Нужно сдерживаться. Пока.
— Мне кажется все-таки, что ваши так называемые простые солдаты более лояльны, чем их офицеры, и храбрее к тому же.
Генерал пожал плечами.
— Вы сами позволили продавать офицерские патенты. Конечно, вы получили образованных молодых людей, но кто же, спрашивается, станет платить несколько тысяч кредитов только за то, чтобы его ухлопали.
Ей нечего было ответить. Прошло всего лишь несколько недель с того времени, как началось обсуждение этой проблемы в армии. Неприятная тема навела ее на забытую мысль:
— Да, в последнее время мы говорили об этом вопросе, — сказала она, — вы можете осведомиться об этом у полковника Медлона и заодно узнать, что случилось с молодым человеком, желавшим вступить в армию, которого я видела у него. Не так уж часто я разговариваю с людьми столь низкого ранга.
— Я тут окружена сворой стариков, ничего не смыслящих в армии, — внезапно выпалила она.
— Да, так что же с этим юношей?
— Полковник Медлон доложил мне, что он не явился в назначенный срок. Вероятно, передумал.
«Неправда, — подумала Императрица. — Не такой это человек. И к тому же я лично говорила с ним».
Она знала силу своего обаяния, какое впечатление производила она на людей, и не поверила полковнику-пьянице.
— Генерал, сообщите этому полковнику, что либо он сегодня же произведет этого юношу в офицеры, либо завтра пройдет проверку Ламбета.
Генерал склонился в знак повиновения, но с ехидной улыбкой произнес:
— Ваше Величество, боюсь, что если вы будете бороться с коррупцией, каждый раз убирая по одному человеку, вам не управиться и за всю жизнь.
Ей не понравился тон генерала.
— Когда-то надо и начать. Не понимаю, чего вы хотите, генерал, вы же сами подсказали эту идею.
— Но не вам лично устраивать это дело. Императрица должна править, не действуя. — Он пожал плечами. — Я начинаю понимать Организацию, когда она утверждает, что в наше время люди прибегают к коррупции, не находя выхода авантюрным наклонностям.
Зеленые глаза Императрицы вспыхнули.
— Я не интересуюсь философствованиями мятежников.
Как смел он при ней упомянуть Организацию!
— Ваше Величество, если я перестану интересоваться философией Империи, мне придется подать в отставку.
Она отклонила этот довод. Ведь это же почти признание Организации неотъемлемой частью Империи!
«До каких пор эти старики будут ездить на мне, — подумала она в который раз. — Они обращаются со мной, как с несмышленышем».
— И все-таки, генерал, я не нуждаюсь в моральных поучениях Организации, ответственной за все преступления в Солнечной Системе. Развитие экономики сделало нищету мифом. У преступности отнюдь не экономические корни. С ней можно бороться лишь изоляцией преступников. Но что же мы видим! Едва мы решаем схватить очередного психопата, он вооружается их бластером. Правда, они сговорились с полицией. Но если один человек вздумает обороняться, то нужно 30-тонное орудие, чтобы уничтожить его. Чудовищно! Как мы можем покончить с преступностью, если миллионы людей, вооруженных бластерами Организации, смеются над законом! Ладно бы они продавали его уважаемым, достойным гражданам, но когда каждый мерзавец покупает оружие…
— Оборонительное оружие, — вставил слово генерал. — Только оборонительное!
