Я не успел дочитать до конца, потому что из очереди донёсся чей-то ликующий возглас: — Да ведь это Теодоро Искров!
— Тедди Искров! — подхватили другие. — Те-дди Искров!
Минуту спустя очередь с энтузиазмом выкрикивала мое имя, а еще через минуту ко мне бросились десятки людей, подхватили на руки и скандируя “Те-дди, Те-дди!” закружились в буйной индейской пляске возле киоска, где Маэстро торговал энерганом.
3. Тревоги психологического и экономического характера
Домой я не вернулся — ведь ко мне могли нагрянуть люди Мак-Харриса, — и мы с Панчо отправились бродить по городу.
Ураган стих, дождь прекратился, и чуть ли не все население города высыпало на улицу, чтобы подышать чистым воздухом и… выстоять очередь за энерганом. К радостному возбуждению, вызванному очистительной грозой, прибавилось волнение из-за неожиданного сообщения радио “Динамитеро”, и теперь город напоминал те давние времена, когда стайфли не был таким смертоносным, Князь — таким коварным, Командор — таким беспощадным, когда люди еще праздновали День Освобождения, Начало весны и Новый год, плясали и пели на улицах без масок, а на лотках продавались разноцветные воздушные шары.
Через час после выступления радио “Динамитеро” вышли первые экстренные выпуски газет. Сидя на пустыре, который когда-то был сквером, мы наскоро просмотрели их. Хотя и в разной тональности и разными голосами, все пели об одном и том же — об энергане. Сенсационное сообщение о поступлении энергана на рынок настолько потрясло сознание редакторов, что, несмотря на весь свой опыт и воображение, они не сумели найти приемлемого объяснения этому чрезвычайному событию. Как и я в первые дни, они склонны были приписывать всю операцию гигантской рекламной кампании неведомого конкурента по производству горючего.
Не удивительно, что оппозиционная печать — если в Веспуччии позволительно говорить о легальной оппозиции — удовлетворенно хмыкала, предвкушая неприятности для “Альбатроса”, а следовательно, для Князя и Командора, тем более что фирма-аноним для распространения своего товара воспользовалась радио динамитеросов.
Как ни странно, мало кто верил, что в операции замешаны Эль Капитан или Рыжая Хельга. Мы привыкли воспринимать динамитеросов как крайне левую (или крайне правую?) боевую политическую группировку, скорее своего рода секту, которая с динамитом в руках бьет по нервным центрам апперов: взрывает нефтеочистительные заводы, топит танкеры, похищает министров и наследников богатых промышленников, среди бела дня убивает полицейских. Однако никто не считал их способными осуществить рекламную экономическую кампанию такого масштаба, как сегодняшняя, — и не потому, что организация динамитеросов немногочисленна, а потому, что их политическое кредо чуждо такого рода действиям.
Комментарии прессы вертелись в основном вокруг этой проблемы, а также вокруг роли моей скромной персоны во всей этой игре. Газетчики не сомневались, что если первая часть моей повести в той или иной степени основана на реальных фактах, то вторая резко отклонилась в сторону чистого вымысла. Тщетно ломая голову над причинами столь разительной перемены, они признавались, что ответ на этот вопрос способен дать только я, но “Теодоро Искров исчез в неизвестном направлении после того, как был узнан на улице вблизи своего дома”.
Более четкую позицию занимали две газеты: “За чистоту планеты” и “Утренняя заря”. Первая приветствовала появление энергана как начало новой эры в истории человечества и призывала его создателей не скрываться далее, а открыто выступить перед населением и обнародовать свое великое открытие. А “Утренняя заря” в пространной статье поведала читателям об анализах, которым подвергнут энерган, о том, что промышленное его изготовление невозможно, и — хотя и не прямо — намекала на “непозволительную игру крупной иностранной компании, тщетно пытающейся сделать наш город второй Хиросимой.
Но, господа, это вам так не пройдет. Наше отечество располагает силами, достаточными, чтобы отстоять его целостность, независимость и свободу”.
А тем временем репортеры уже мчались на Двадцать вторую улицу и на набережную Кеннеди, — скромные эпизодические персонажи из моей повести вырастали в фигуры общенационального масштаба. Я не сомневался, что мой дом окружен фото— и кинокорреспондентами с телеобъективами и ни одно движение не ускользнет от них.
— Что думаешь делать, Теодоро? — спросил Панчо.
— Ума не приложу! Возвращаться домой нельзя. Разорвут на части. Да и на улице меня могут узнать… Панчо вынул из кармана темные очки и нацепил мне на нос: — Держи, сегодня это не привлечет внимания.
Действительно, в тот день почти все жители Америго-сити ходили в темных очках — из-за яркого солнца, от которого горожане успели отвыкнуть.
— В таком виде тебе нетрудно будет снять номер в отеле, — добавил Панчо. — Под чужим именем.
— У меня нет денег.
— А пятьдесят тысяч?
— Это ведь чек. В банке меня тут же узнают. Кроме того, я не уверен, что Мак-Харрис не аннулировал его. Он заплатил мне за молчание, а теперь оно не стоит и ломаного гроша.
Подумав, Панчо сказал: — Вот что, пошли ко мне, в “Сентрал Брэйн”, там хоть надежно.
И мы сможем разобраться, что происходит на свете. Газетные сообщения ведь устарели.
Через десять минут мы уже сидели в информационном центре перед большим экраном, где в бешеном темпе, кадр за кадром, проходили сообщения о событиях в стране. Нужно ли говорить, что главной темой был энерган. Мы узнали, что массовая его продажа проходила только в столице и ее пригородах. Фото— и киносъемки показывали оживленные толпы на улицах, очереди перед киосками, длинные вереницы машин, направлявшихся в горы.
Однако экран раскрыл и нечто более интересное: как оказалось, энерган поступил не только в киоски и лавки, но и на ряд заводов, электростанций и даже на два аэродрома. Причем не маленькими партиями по пять-десять килограммов, а огромными ящиками вместимостью до ста килограммов, что, по моим подсчетам, равнялось тысяче тонн горючего. Это существенное обстоятельство явно опровергало утверждение Мак-Харриса о невозможности получать энерган в промышленных масштабах и придавало совершенно иной размах операции, первоначально воспринятой как рекламный трюк.
Разумеется, никто не мог предугадать, будут ли эти посылки поступать и впредь, тем более что после недолгого замешательства власти пустили в ход всю мощную полицейскую машину Командора, стремясь обнаружить источники энергана и людей, которые его привозят и распространяют. Предлог — незаконная торговля товаром, не апробированным соответствующими органами.
