что разместился с комфортом и принялся ждать, что скажет мне этот человек.
— Иван Владимирович, несмотря ни на что, я не считаю, что мы родня, — прямо заявил глава рода Окуневых. — Да, Василий может считать, как ему угодно, но он не глава рода.
Я спокойно кивнул.
— Иллюзий насчет отношений с другими благородными семьями я никогда не строил, Борис Владимирович, — с вежливой улыбкой произнес я. — Моровы прошли через большое количество испытаний, и я прекрасно понимаю, что мы на самом деле в одиночестве. Но ваш брат попросил, и я пришел на помощь. Как пришел бы к любому своему соратнику.
Мужчина напротив явно вздохнул с облегчением.
И я его понимаю, собственно, это именно то, о чем меня когда-то предупреждал Василий Владимирович. Далеко не вся моя родня в этом доме рада тому, что у нас общая кровь.
Очень уж щекотливая получается ситуация, по итогу которой я мог бы начать надеяться заполучить какую-то часть наследства Окуневых. Все же кровь не вода, и дворянское собрание, учитывая мою популярность среди благородных, встало бы на мою сторону.
Когда наследник фактически при смерти, и ты никак не контролируешь его состояние, подозревать единственного, кто способен ему помочь в корыстных целях — вполне обыденная реакция.
— Понимаю, что выгляжу неприглядно, — заговорил после короткой паузы Борис Владимирович. — Но раз уж мы не считаем друг друга родственниками, позвольте мне отблагодарить вас за все, что вы сделали для моего сына. Пусть это станет небольшим заделом на дальнейшее сотрудничество. Ведь я надеюсь, это не последний раз, когда вы оказываете помощь моему сыну, да и он через пару десятков лет станет главой рода Окуневых. И я полагаю, что нам следует наладить отношения партнеров.
И он положил передо мной ту самую папку, которую до этого я увидел в его руках. Не спеша хватать ее, я небрежно открыл документы и прочел лежащие внутри бумаги. Борис Владимирович на это лишь одобрительно хмыкнул.
Внутри лежали документы на небольшое поместье — сотня гектаров земли, трехэтажный особняк с садом и вертолетной площадкой, плодородная почва, поля, несколько крупных арендаторов и контрактов на поставку продукции оптовым компаниям. Мне оно передавалось безо всяких условий, хотя, разумеется, платить налоги с нее придется.
Годовой доход такой подарок приносил около трехсот миллионов рублей. Вкусная сумма, от которой у меня могла бы вскружиться голова всего год назад. Но теперь для меня это лишь абстрактные цифры. А вот продукция сельского хозяйства в этом поместье была интереснее, чем возможные вырученные за нее деньги.
— Спасибо за столь ценный подарок, Борис Владимирович, — произнес я. — Однако вынужден вас разочаровать, это не покроет моих издержек на лечение вашего сына.
Видя, что он вскинул бровь, я продолжил:
— Все эти дни я должен был находиться на службе, — ровным тоном проговорил я. — Значит, мои студенты не получили новых знаний, и мне придется напрягаться, чтобы они нагнали программу. К тому же я провел Денису Борисовичу сложную операцию, когда выкачивал его магию в собственный резерв, благодаря которой он до сих пор жив. Из-за этой операции мое собственное тело подверглось негативным эффектам, и мне еще предстоит какое-то время от них избавляться. Разработка и изготовление уникального по своим свойствам артефакта — тоже работа, о которой вы прекрасно осведомлены и знаете ей цену. Таким образом, поместье я, конечно, приму. Но жду сверху еще триста миллионов рублей.
Окунев сглотнул, чтобы сдержать рвущееся наружу ругательство.
— Иван Владимирович…
Но я не дал ему договорить и покачал головой с осуждением.
— Заметьте, Борис Владимирович, я ни разу за время, пока нахожусь в вашем особняке, не пытался с вами сблизиться или как-то присоединиться к роду Окуневых. Я делал то, что велел мне мой долг — помогал Василию Владимировичу справиться с его бедой, — заговорил я. — Скажу вам честно: если бы вы не подняли эту тему, я бы вообще с вас ничего не взял, мы с моим двоюродным дядей разобрались бы сами, как верные боевые товарищи. Но вы, Борис Владимирович, решили, что можете вести себя так, как сейчас ведете. Однако раз мы не родственники, то я не вижу смысла жалеть вас.
Да, «Косарь» был совершенно прав: меня здесь не ждут с распростертыми объятиями. Угроза смерти для Дениса Борисовича миновала, и его отец решил поставить четкие границы, по возможности отдаляя меня от рода Окуневых.
Это не Солнцевы, у которых вопрос наследования стоял настолько остро, что Венедикт Кириллович решился на сближение со мной, лишь бы избежать поглощения рода.
У Окуневых все отлично. Я как врач по вызову отработал, получу оплату и исчезну из их жизни.
И я был бы согласен на такие условия, если бы Борис Владимирович не решил напомнить, что Моров его семье неровня.
Что далеко ходить, его брат от скуки построил небоскреб в Москве, и не где-то на отшибе, а в деловом центре! Потеря поместья с доходом в триста миллионов рублей для Окуневых пусть и не на уровне похода в ресторан, но недалеко от этого.
Недаром Виктор Константинович просил у нас кредит: таких Окуневых среди дворян в Российской Империи полно. И там, где Борис Владимирович даже не заметит уменьшения на счете, казна государства покажет дно.
— Что же, я вас услышал, Иван Владимирович, — натянуто улыбнулся мой собеседник. — Деньги поступят на ваш счет в течение трех дней. Надеюсь, вас не затруднит подождать это время?
Я вежливо улыбнулся и кивнул.
— Меня устраивает, Борис Владимирович, — ответил я. — А теперь, если мы закончили, позвольте мне удалиться. Хотелось бы уже попасть домой и заняться своими делами.
— Конечно, я больше вас не задерживаю, Иван Владимирович.
Особняк я покинул с чувством хорошо исполненного долга. В том, что глава рода Окуневых сдержит свое слово, я не сомневался. Однако на будущее ситуацию учту и относиться к текущему главе рода буду ровно так, как он того заслуживает.
Стоило мне сесть в машину, дежурный водитель взглянул на меня в зеркало
