Ознакомительная версия.
Полковник только махнул рукой.
Крос-хван наклонился над неподвижным телом солдата, и с полминуты всматривался в него.
- На ваших людей было наведено могучее чародейство, - вынес вердикт степняк. Ни у кого не оказалось амулетов, защищающих от него, и среди них не нашлось владеющего силой, способного его отразить.
- И что же теперь делать? - потерянно пробормотал полковник.
- Нужно снять с него злое волшебство, - сообщил шаман. Я могу это сделать, но понадобиться свежая кровь.
- Моя подойдет? - вдруг спросил лейтенант, не став даже переводить фразу.
- Пожалуй, подойдет, - кивнул Крос-Хван.
Кто-то принялся снимать штык нож с автомата, но военмед решительно остановил его, и открыл чемоданчик, откуда извлек острый ланцет.
Через пару минут в подставленную шаманом темную деревянную чашу потекла свежая кровь с трех запястий - одного солдатского и двух офицерских.
Он понюхал содержимое чаши, - словно вампир, или еще какой-то мифологический кровосос, и занялся солдатом.
Без тени брезгливости сунул он пятерню в чашу, окропил неподвижное тело кровью, а потом коряво вывел на лбу и щеках парня какие-то знаки.
Затем положил обе руки на грудь рядовому, и что-то забормотал, беззвучно шевеля губами.
Известковая бледность сошла с лица Крюкова, дыхание стало заметным, а с губ сорвался тихий плачущий стон.
Товарищ командир, разрешите… доложить… - выдохнул солдат.
Рассказ был сбивчивый и невнятный.
Утром, Крюков, сменившись с караула, решил вздремнуть, и забрался на чудом уцелевшую смотровую площадку башни, рассчитывая что не попадётся на глаза начальству и чуток покемарит. А затем произошло что-то непонятное и страшное.
Он вмиг потерял возможность двигаться. Он пытался пошевелиться - но даже дышал не без труда. Он пробовал крикнуть - но не смог издать даже писк.
А потом внизу начало что-то происходить. В щель кладки он увидел лишь каких-то воинов, тащивших такого же недвижного бойца - кажется это был старший сержант Тонков из его взвода. Да еще один раз мелькнул седой человек в длинном черном балахоне, подпоясанном золотой цепью.
Потом послышался топот копыт - но не конских, и очень быстро удалившихся. Потом он так и лежал, пока не появились разведчики.
- Колдовство Ледяной Петли, - бросил Тао Хон. Очень сильное и злое чародейство. Чтобы наложить его на целую сотню, пусть даже без оберегов, нужно человек пять или шесть высших жрецов Проклятого! - поддержал его Хван.
Спроси, - вдруг порывисто бросил Сентябрьский, - спроси его - могут ли они сделать амулеты, которые… одним словом от этого защитят.
- За этим мой народ и прислал меня к вам, - невозмутимо ответил чародей.
Ваше оружие очень хорошее, - он ткнул окровавленным пальцем в АКМ на груди разведчика, - но его недостаточно.
- Тогда пусть скажут, - что им нужно для этого, - уже спокойнее высказался генерал. Все что у нас есть - в их распоряжении.
В глубине души Сентябрьский удивился - как легко он принял мысль об использовании магии, и как легок отнесся к тому что магия и чародейство - это реальный факт.
Впрочем - на войне нужно думать о том как победить, и если для этого нужна помощь магов - значит нужно не рассуждать на тему - есть колдовство или нет, а воспользоваться этой помощью. А им предстояло воевать. И война эта началась не тогда, когда они запланировали. Собственно, они уже воевали.
Про себя он подумал, что воевать пришлось бы в любом случае - это было ясно ему и раньше. Но теперь придется сражаться не с дикарями, вооруженными луками и катапультами (как он надеялся было вначале) а с людьми, сумевшими подчинить себе неведомую силу, способную поспорить с реактивными снарядами и пулеметами. Ну что ж - в конце концов они сами начали это дело, и теперь придется пройти этот путь до конца.
Между тем Крос-Хван еще раз понюхал содержимое чаши.
- У вас кровь такая же, как и у нас - ни малейшего отличия, - констатировал шаман.
- А как же иначе? - бросил Макеев, дослушав переводчика.
- Так бывает не всегда - даже в этом мире были существа похожие на людей, но… не люди, - многозначительно изрек шаман
- О чем он говорит? - осведомился отвлекшийся полковник.
- Удивляется, что у нас такая же кровь как у них, товарищ Беляков, - ответил Антонов. Мол, есть люди, у которых кровь другая.
- Угу, - маленькие зеленые человечки, - бросил Беляков.
Переводчик тут же прочирикал что-то, шаман ответил, пожав плечами.
- Он говорит, что ассаардар ошибается, - сообщил переводчик, - что Люди Зелени были ростом почти с человека, и много красивее его. И к тому же исчезли несколько тысяч лет назад.
- Хм, - пожал Антонов плечами, - а насчет летающих тарелок из серебряного металла, прилетевших с неба, он ничего сказать не может?
- О сосудах, упавших на землю с высоты, в которых боги прислали сюда их предков, есть предания у народов, живущих на другом краю Степи, - перевел толмач длинную фразу степняка.
Но он не стал бы слишком верить этим легендам. Плохой народ - трусоватый и мелкий. У них должно быть, загнила кровь от жизни в лесах.
- А от обезьян никакой народ не происходит? - пряча улыбку, осведомился Макеев.
Переводчик запнулся, наморщив лоб.
- Простите, ассаардар - а что такое «облезьяна»? - спросил он где-то через полминуты.
Год Синего Ветра. Месяц Звездопада, шестнадцатый день
Империя Сарнаргасхал. Сарнагар, Запретный город. Покои Сына Бездны
Ксанх, член Вышнего Круга Вернейших Рабов Того, Чье Истинное Имя Недостоин Произносить Смертный (а попросту, один из главных жрецов-колдунов империи Сарнагарасахал), совершал очистительное моление прежде чем войти в императорские покои. Как всегда тщательно и неторопливо. Закончив и пропев последнюю ритуальную фразу, он распрямился, ощутив боль в затекшей спине. Обряд поклонения божеству должен быть соблюден как должно, несмотря ни на что, но в последнее время жрец стал все чаще чувствовать, что установленная согбенная поза все сильнее утомляет его.
Он бы, пожалуй, пренебрег малым поклонением, тем более, вряд ли кто упрекнул бы его. Но оное полагалось совершать всегда при посещении Сына Бездны, и могли пойти слухи, что положение стало опасным, раз уж сам Верховный Жрец пренебрег должными церемониями. Впрочем, это недалеко от истины.
За распахнувшимися дверьми взору Ксанха предстали небольшие покои (всего тридцать на двадцать шагов).
На низком столике в нефритовых чашах стояли золотое вино и легкая закуска - спелые яблоки, залитые медом.
Ознакомительная версия.
