Ознакомительная версия.
Бросила злой и высокомерный взгляд на стену, сумела наморщить нос, а раньше я думал, так могут только курносые.
– Никогда не понимала тех, – произнесла с холодком, – кто играет. Это же какая потеря времени!
– Точно, – согласился я. – Правда, статистика утверждает, что играющие работают не меньше, чем неиграющие вовсе, а продукции выдают даже больше, но кто этой проклятой госдеповской статистике верит, прислужнице империализма?
Она опустилась за стол, вскинула на меня вопрошающий взгляд.
– И на ночь не выключаешь?
– Зачем? – изумился я. – Просто звук вырубаю на время сна. А потом он сам врубается по будильнику. Зато как проснулся, сразу все на виду. Садись, вот телятина, даже с гарниром!.. Перец, соль, аджика, васаби…
Она опустилась за стол, придирчиво посмотрела на мою тарелку.
– А тебе телятину можно?
– Желаешь и мою отобрать? – поинтересовался я. – В духе нашей самой миролюбивой и гуманной?.. Или это рейдерский захват?
– Пока не решила, – сообщила она. – Посмотрю, как пойдет эта.
– Верно, – согласился я. – Чего церемониться? Пойти в полицию, что ли?.. Какие привилегии, какие привилегии в нашем полицейском государстве…
Я даже не стал смотреть, как будет расправляться со своей порцией, а то в самом деле потом ухватит мою, взялся за пожирание настолько профессионально, что, думаю, мог бы выступать на каком-либо конкурсе в Западной Европе. Там у некогда цивилизованных и культурных наций только эти развлечения и остались, простые, демократически понятные и приятные.
Она время от времени бросала острый взгляд поверх тарелки в мою сторону, но не отвлекалась от более важного, что есть еда, хоть секс может поспорить насчет важности, так как ему не мешает ни голод, ни даже острая зубная боль.
Расправившись с телятиной, она чуть замедлила темп, по сторонам не смотрит, такие люди охватывают все одним взглядом и держат в памяти все мелочи, я же подозреваемый, хотя и не единственный, но она, как вижу, допускает идею, что веду какую-то странную игру по запутыванию следствия, направляя по ложному следу.
– Пирожные? – спросил я. – Смотри какие крохотные, как твои сиськи.
Она сделала вид, что не услышала такое художественно-кулинарное сравнение, посмотрела на пирожные, потом на меня.
– А ты что, – поинтересовалась она с сарказмом, – такие сладости употребляешь? В самом деле? А как же диабет?
– Мне можно все, – сообщил я кротко. – Ученые вне вашей картинной брутальности. Мозгам сладкое, что высокооктановый бензин автомобилю. Но силовым ведомствам, понятно…
Она перебила:
– Подай вон тот коржик! Его хватит.
Я придвинул в ее сторону блюдце с горкой сладких коржиков, хрупких и рассыпчатых, сам сожрал четыре этих крохотных пирожных, а потом, поколебавшись, ухватил и пятое, нечего ему одному оставаться в коробке, скучать будет без товарищей.
Она сказала со странным выражением:
– Ты как спецназовец.
– Чё-чё? – переспросил я.
Она указала взглядом на кухонные полки, где у меня выстроились пакеты с продуктами долгосрочного хранения.
– Почти все в сухих пайках, – пояснила она. – Чтоб не возиться, да?
– Не знаю, – ответил я с достоинством, – как там у вашего спецназа, но у доктора наук могут быть и поинтереснее занятия, чем возиться на кухне.
– Хорошие запасы, – сказала она с одобрением. – Можно месяцами сидеть за микроскопом и не выходить в магазин.
– Неплохие, – согласился я сдержанно. – И все на месте. Не приходится искать, как твои сиськи, которых Андрей Волконский точно бы не нашел.
Она поморщилась.
– Что это тебя заклинило на моих сиськах? Вот, пожалуйста!.. Что, совсем не видно?
Она рывком задрала маечку. Я в самом деле посмотрел добросовестно, раз уж напросился, поискал взглядом, к чему придраться, а она, ощутив, в какой нелепой позе застыла передо мной, сердито сняла майку вовсе и чисто мужским жестом швырнула на спинку стула.
– Вообще-то видно, – сообщил я вынужденно. – Если присмотреться… Нет, размеры, конечно, впечатляют… Третий номер? Но вот бицепсы четвертый, а то и пятый… Потому да, на их фоне сиськи проигрывают.
– Ну вот и хорошо, – отрезала она. – Бицепсами горжусь больше. Их качать труднее. А сиськи что, сами отросли! Маме спасибо, я ни при чем.
– Сиськи тоже накачаны, – уличил я. – Вот здесь наклонная штанга чувствуется, верх подрезала разведениями… Что так смотришь? Я тоже качался, вон в кладовке штанга и гантели. У тебя кач чувствуется, иначе бы чуточку опустились, как у всех, а у тебя сейчас как будто из холодного мрамора ювелир вытачивал! Не колыхнутся.
– И не надо, – ответила она холодно. – Пусть у других трясутся. Вон там на заставке твоя подружка?
– Она, – согласился я. – Упорхнула, увы.
– Хорошенькая, – проговорила она оценивающе. – Только у нее, если не подводит глазомер, вообще второй, а то и вовсе первый номер.
– С ее ростом вполне, – возразил я задето.
Она фыркнула.
– Любишь маленьких женщин?
– Обожаю, – признался я. – А кто их не любит? Мужчина с маленькими женщинами чувствует себя сильнее, умнее и даже мужчиннее.
Она скривилась.
– А я вот маленьких мужчин не люблю.
– А что любишь?
– Телячью отбивную, – ответила она. – Кстати, готовишь прекрасно!.. Взять к нам в управление поваром, что ли?.. Зарплата, конечно, поменьше, чем у вас, зато сможешь ставить на крышу мигалку и гнать во всю дурь, а другие будут уступать дорогу.
– А дубинкой по ребрам смогу?
– Тоже можно, – разрешила она. – Иначе какое удовольствие служить в силовых ведомствах? Власть, данную нам законом, нужно применять себе в радость и населению на пользу. Это называется гармония личного и общественного. Как и должно быть в развитых обществах тоталитарной демократии нового образца.
Я подумал, сказал в растерянных чувствах:
– Надо обдумать.
– Да что думать, нужно соглашаться!
– Предложение очень интересное, – сказал я. – Надеюсь, возвращать двенадцать миллионов не обязательно?
– Нет, – ответила она великодушно. – Но поделиться придется. С вышестоящими. Чтобы и на будущее крышевали. Где их спрятал?
– Э-э, – ответил я, – не так сразу!.. Мы еще ни о чем не договорились. Если из статуса одиночки перехожу в организованную преступность, кем является власть, я должен с таким солидным взносом выторговать себе достойное место… Вообще-то ты права, сиськи у тебя классные, признаю. Это меня наросшая вокруг них мускулатура отвлекала.
Ознакомительная версия.
