Сергей Антонов - Темные туннели

Анатолий схватился за голову. Бред какой-то. Этого просто не может быть. Они шли сюда, чтобы уничтожить треклятую лабораторию, а вместо этого станут ее лабораторными крысами! Несколько мгновений назад в темнице было невыносимо жарко. Теперь, после эмоционального выступления сумасшедшего профессора Корбута, Анатолия зазнобило.

Профессор четко, по-деловому рассказал о том, что ждет плененных анархистов. Все семеро войковцев подвергнутся генетической перестройке. Вирус Корбута произведет ряд изменений в их организме, в результате которых они станут не только малочувствительны к воздействию радиации, и к тому же — приятный побочный эффект — почти перестанут ощущать боль. Что-то там с отмиранием нервных окончаний… И что-то там с перерождением личности… Тоже связанное с отмиранием. На этом Корбут заострять внимание не стал.

«Везет, как утопленнику!» — подумал Анатолий.

Что ж, вот как это закончится для него и для его отряда. Они не погибнут, не пропадут без вести, не будут замучены в застенках Дзержинской. Нет… Станут суперменами. Первыми в расе рукотворных мутантов. Неуязвимыми. Бесчувственными. Рыцарями без страха и упрека. Вообще без эмоций. Потому что все человеческое в них отомрет… Побочный эффект.

«Вот и представится мне лично шанс вернуть человечеству Землю, — подумал с горечью Толя. — Я же почти оправдывал красных, разве нет? Думал мельком, что ради высоких целей можно пойти на эксперимент! Только не предполагал, что эксперимент будет поставлен на мне самом. И что именно мне предстоит пойти в авангарде гэмэчелов — подопытных крыс, покорять мир. Не думал я, что стану послушной куклой и что башка моя будет набита трухой и мятыми газетами! К черту спасение мира… Нет больше мира никакого вокруг, а есть только в его центре я сам — бледный и напуганный. Дрожат колени. Ничего, и это тоже скоро прекратится».

Анатолий запустил растопыренные пальцы в волосы и тихо застонал.

«Молчать! — приказал он сам себе. — Кто дал право тебе раскисать, солдат? Кто позволил превратиться в трусливого слизня, забыв, что ты не один, что на тебе ответственность за жизни твоих бойцов?!»

Анатолий выпрямился и с вызовом посмотрел Корбуту в глаза. Пусть этот экспериментатор знает, что перед ним те, кто способен переносить боль без всяких генетических модификаторов. Пусть обстоятельства изменились, но они все равно получат доступ в лабораторию, а значит, и шанс выполнить задание. Генетическое зелье Корбута и его аппарат перерождения можно уничтожить и без взрывчатки. Семеро крепких парней, которых больше не удастся провести на мякине, все еще кое-что значат.

Профессор преспокойно выдержал испепеляющий взгляд Анатолия, завершил свою речь намеком на великую историческую миссию, которую группе предстоит выполнить сразу по окончании эксперимента, и удалился в сопровождении Никиты.

В клетке воцарилась тишина. Было слышно, как потрескивает фитиль в плошке с машинным маслом. Анатолий почувствовал, что нужно подбодрить ребят. С трудом подыскивая слова, он напомнил им, что еще не вечер и что, пока они все еще вместе, остается шанс вырваться из плена и выполнить задание. Однако его речи не произвели на парней должного впечатления. Все подавленно молчали. Отчаявшись, Анатолий лег на пол, подложил руки под голову и устремил взгляд в потолок темницы. Так прошел час или два, а потом раздались легкие шаги. Анатолий вздрогнул. Почему так быстро? Ведь профессор говорил о времени, которое понадобится на подготовку эксперимента. Успели справиться раньше, чем планировали? Раздался звон.

Анатолий сел и увидел по ту сторону решетки металлический бак, покрытый многочисленными вмятинами. Доносившийся из него запах напомнил Анатолию о том, как давно он не ел. И вдруг рядом раздался мелодичный женский голос:

— Здравствуйте.

Услышав этот голос, Анатолий забыл о голоде и поднял глаза. Еду для узников принес его ангел в красной косынке. Красавица, торговавшая на Проспекте Маркса книгами, преобразилась в тюремщицу, она принесла пищу для заключенных! Анатолий приблизился к решетке, взялся за нее руками и прижался лицом к холодным прутьям. Все такая же красивая, но уже без улыбки.

— Я так и не купил у вас ни одной книги, Лена. Девушка пристально посмотрела на Анатолия и узнала его:

— Вы?! Что вы тут делаете?

— Искал встречи с вами. Пришлось набезобразничать, чтобы сюда попасть. — Толя скривился в ухмылке. — Но вот нас видеть на этой станции и в этой роли немного странно. Или вашей ролью была «наивная и очаровательная продавщица агитпропа», а теперь-то уже — маски долой?

— Я не играю никакие роли! Меня заметило партийное начальство… И распределило на Дзержинскую…

«Все-таки Дзержинская», — подметил Анатолий.

— Заметило начальство… За красивые глаза? — ехидно уточнил он.

— За заслуги в деле распространения идеологически верных знаний, — твердо, с вызовом сказала девушка. — Мне оказаны высокая честь и доверие… Меня направили сюда. Буду учиться управлять паровозом!

— Поддерживаете смертников искрометным юмором, — кисло улыбнулся Анатолий. — Мило.

— Это не шутка! Наше руководство собирается доставить в Метро из Мавзолея на Красной площади тело Владимира Ильича Ленина. А потом на траурном поезде торжественно перевезти его в Мавзолей-2 на нашей ветке.

— Что за гон?! — очнулся Колька-каратист. — Какой еще паровоз? Как он сюда пролезет? Чем вы его заправлять собрались? Толян, что ты ее слушаешь?!

— Паровоз есть, — упрямо сказала девушка. — Потому что он есть! Особый паровоз, компактный и экономичный. Построен почти сто лет назад сормовскими рабочими по личному указанию товарища Сталина специально для туннелей Метро! — Она явно повторяла заученный только вчера урок. — Иосиф Виссарионович предвидел проблемы с электроснабжением и приказал ученым разработать метропаровоз!

— И что же вы делаете тут? — посмотрел на комсомолку Толя. — При чем мы здесь мы? При чем здесь это место?

— Что здесь делаете вы, вот вопрос. — Девушка вспыхнула румянцем. — А я… я… Я теперь на службе.

— Как они вас взяли в оборот, — покачал головой Анатолий. — Ну да… Не могут же они доверить такое ответственное дело человеку, который не состоит в Комитете госбезопасности. Так сказать, сначала вас надо замазать…

— Я не… Я не палач! — Голос Елены дрожал.

— Но вы тюремщик. — Толя печально улыбнулся. — Ничего. Я понимаю. Ради высокой цели… Можно и потерпеть!

— Мне уйти? — Она, казалось, забыла уже, зачем здесь.

— Если вы уйдете, точно станете палачом, — усмехнулся Толя. — Ведь тогда вы обречете нас на голодную смерть. Давайте сюда вашу баланду.