Маршрут был проложен таким образом, чтобы обогнуть Радар и его укрепрайоны со стороны реки. Пройти предстояло километров пятнадцать-двадцать, чтобы потом, держась западного берега Припяти, обойти стороной и сам город, который уже через каких-то двое суток станет в очередной раз местом сражения. Ситуация мне сильно напоминала события в одной маленькой, но сильно независимой республике. Тогда нам тоже приходилось раз за разом, без поддержки артиллерии и авиации, штурмовать в лоб хорошо укрепленные, покинутые жителями дома. Стараниями военспецов из Иордании, Саудовской Аравии, Турции и других «дружественных» России стран город был превращен в крепость, состоявшую из сети сообщающихся между собой узлов обороны. Мы потом диву давались, как можно изуродовать обычную пятиэтажку, чтобы получилось такое. Техника, данная нам для штурма, горела, зажатая между домами в специально созданных завалах, пехота ложилась десятками, даже не успев толком ответить хорошо замаскированному противнику, укрытому за стенами, проложенными мешками с песком. Артиллерия часто била по своим, запутанная радиоигрой, ведущейся боевиками. В царящей неразберихе это было не удивительно: городской бой – хаос, полный всяких пакостных неожиданностей. Нечего говорить, что и здесь идущих на штурм «сичевых», вояк и решившихся на эту авантюру по разным причинам старателей ожидал похожий сценарий. Только с поправкой на местный колорит.
Шли мы по неожиданно хорошо сохранившейся асфальтированной дороге, ведущей, судя по карте, к одному из покинутых поселков, где по прибытии отметились у командира местного гарнизона. Остановились на ночь, поскольку наш проводник наотрез отказался выходить до рассвета, мотивируя такое поведение инструкциями руководства. Разместили нас почти с комфортом, в доме возле штаба гарнизона. Оружие, как обычно, осталось при нас, но я не сомневался, что дом надежно охраняют и в случае чего просто сожгут, особо не церемонясь. Но пока отрываться смысла не было, поскольку до места встречи с Тихоном было добрых полдня пути без привалов и остановок. Разместив бойцов, я сел у стены так, чтобы видеть входную дверь и окно, выходящее на главную улицу. Окинув взглядом ребят, я почувствовал нарастающую волну беспокойства: лишь бы молодые и Слон сработали все как надо. От их действий завтра во многом зависело, пойдем ли мы с трупом на закорках или быстро затеряемся в мешанине частной застройки и чисто выйдем в точку встречи. Поселок, как я и ожидал, был превращен в крепость: в каждый каменный дом вели забетонированные ходы сообщения, на окраинах села удалось разглядеть хитро замаскированные колпаки ДОТов[186]. В случае чего, защитники спокойно могли удерживать позицию целой мотострелковой бригады, по моим прикидкам, около месяца или более того. И это даже если налетят вертушки… Солидно обустроились, трудно придется тому, кто будет их отсюда выковыривать.
Ночь прошла тихо, но под утро ожила рация, и на карте запестрели отметки о радиообмене. Наступление началось даже раньше намеченного срока. Приглядевшись, я определил направление отвлекающих и главных ударов. «Сичевые» шустро опрокинули оборону первого, северо-восточного УРа, открыв дорогу к Радару. С запада и юго-запада ударили вояки и еще какая-то довольно многочисленная группа с неопределяемыми позывными. Военные подняли в воздух вертушки. Судя по отметкам, в поле вышло до двух третей личного состава группировки Особой зоны карантина, а это около семи сотен бойцов. «Вiльна Сiчь» вывела до двух рот, это примерно двести человек. И еще сотни три разрозненных сигналов. Черт! Со стороны базы «Альфы» пошел интенсивный радиообмен. Узнавались позывные штурмовых групп отряда. Вышло не так много: около семидесяти человек… К горлу подступил комок, душила непереносимая обида за чужую глупость. Щелкнув тангентой рации на прием, я вслушался в свистящий и бьющийся в треске кашля статики помех эфир:
– Нитка Три! Нитка Три! Я полсотни второй, справа восемь, ориентир два! Вижу противника, «секты» справа восемь! Как принял?.. Держу, держу их! – Голос прерывался стуком очередей, ухнул разрыв гранаты, потом командир долговцев с позывным «Пятьдесят два» снова торопливо заговорил: – Блокирован возле жилого дома, тут гвардейцы в «экзах». – Треск и свист прерывающийся яростной стрельбой. – Не устоим… Отступать не… Суки, выхватили?! Нитка Три! Я полсотни второй, блокирован! Есть угроза окружения, иду на прорыв квадрат 12–41, право пятнадцать, ориентир четыре. Дайте движуху навстречу, иначе задавят… У меня потери – шесть «двести», девять «триста»!..
Сигнал пропал и больше не появился. Зато в том месте возникло три кружка, означавших радиообмен сектантов. Это были уже окраины радарного комплекса. «Альфовцы» шли бок о бок с «Сiчью», но обе группировки флангами не соприкасались, чем сектанты воспользовались в полной мере, рассекая наступавших и изолируя правый и, соответственно, левый фланги наступающих. Колючая волна боевой злости затопила грудь, подступая к горлу.
Воякам было чуть легче: вертушки грамотно стригли позиции противника с воздуха, и временами эфир взрывался матерными похвалами летунам. Но техника, которую военные вытащили в поле, почти вся встала. Экипажи БМП и БТРов стали легкой добычей сектантских пулеметных расчетов и снайперов. Какой идиот придумал тащить проблемную технику так глубоко в Зону?..
«Сичевые», уже не стесняясь, гутарили по-английски, часто слышались лающая, отрывистая немецкая речь и трескучий польский говор. Из мешанины переговоров и картины, вырисовывающейся на карте ПДА, я понял, что пока штурмующие успешно выдавливают сектантов к Припяти. Скоро бой докатился и до нас, стали слышны далекие звуки перестрелки, пару раз грохнули разрывы: кто-то бил из малокалиберной безоткатки, неотвратимо приближающейся к поселку. Я растолкал артельщиков и шепотом приказал:
– Скоро тут будет жарко, пора отрываться. Как только отойдем от селения на километр и свернем на проселок, ведущий к берегу, – по сигналу гасим сопровождение. Все, как учил, стараемся не шуметь. А теперь тихо спим дальше.
Все разошлись по углам, но тут на пороге появился Бурун. Проводник не был встревожен, но нервозность сквозила в каждом его жесте: он перекладывал автомат из руки в руку и прислушивался к звукам приближающегося боя.
– Надо сбираться, панове! Отступники прорвались, скоро будут штурмовать село, можем не успеть.
Я поднял на него якобы сонный взгляд и с хрипотцой пробурчал:
– А какого хрена ночью не вышли, пока стрельбы не было? Сколько раз повторять: не нужны мне ваши секреты, хочу просто вывести ребят из Зоны и забыть, что все это было. Собирай своих, Сусанин, ети вас всех!
