— Я был в музее второй мировой войны, там разговаривал с одним немцем. Даже он признал, если бы не внезапное нападение немцы ни за что не дошли бы до Москвы. Война кончилась бы за пару месяцев взятием Берлина.
Светлана кивнула.
— Я тоже так думаю. Но вот если бы можно было отправиться в прошлое и все изменить.
— Куда конкретно?
— В май 1941 года, тогда у нас было достаточно времени, чтобы предупредить Сталина.
— Но ведь это невозможно, мы дети нас не допустят до машины времени. Да я и не знаю где она находиться.
Светлана коснулась рукой браслета защелкнутого на правой руке мальчишки.
— Что это такое?
— Неизвестный иногалакт сказал, что в нем заключена необычная сила, которой могут воспользоваться лишь невинные дети.
Светлана сжала браслет руками и произнесла.
— Хочу, чтобы я и брат по оружию Александр переместились в май 1941 года.
Громыхнуло и казалось в то место где стояли ребята, ударила молния. Затем они исчезли, закружившись в вихре.
Артем понимал, что у противника большой численный перевес, с другой стороны если предположить что нападавшие знали, кто находиться в карете, то жену императора они не убьют, а, скорее всего, попытаются захватить живой. Это давало определенную свободу действия. Артем, словно профессиональный гимнаст, сделал сальто и точным выстрелом уложил двух стрелявших. С верху пальнуло, пуля едва не срезала клок волос.
— Вот вы где на дереве.
Чтобы попасть в мишень, Артему было достаточно своим острым зрением увидеть прижавшиеся к стволу силуэты. Желтая листва уже заметно поредела и, несмотря на темноту и пасмурное небо не могла укрыть неизвестных террористов. Они рухнули в низ как переспелые груши. Где-то громыхнул дробовик, одна из дробинок угодила Артему в голову, срезав мочку уха.
— Ужас кошмар преисподней. Ну, я доберусь до тебя — стреляло. Князь спрятался в кусты, потом подпрыгнул вверх и полез по ветвям. Боевики, сделав еще несколько выстрелов, рванули к карете. Артем перестрелял их легко словно куропаток. Четыре уцелевших бандита побежали в сторону, где их уже ждали кони. Князь, уложив десяток террористов, разрядил всю обойму, и ему требовалось время на перезарядку. Артем метнул кинжал, клинок пролетел по сложной дуге, и пробил боевику ногу, пригвоздив его к дереву.
Вновь полыхнул огнем дробовик, князь инстинктивно уклонился. По звуку выстрела он определил нахождение снайпера.
— Ну, тебе конец. Перезарядив на ходу револьверы, он срезал троих уже успевших вскочить на коней бандитов, лошади заржали от испуга и понеслись галопом. Один из всадников застрял в стремени, два остальных свалились, одного проткнула почти насквозь острая ветвь, кровь оросила пожухлую листву. Артем застрелил еще одну "кукушку", потом с ловкостью обезьяны перепрыгнул на соседнее дерево. Там в удобной ячейке притаились два субъекта. Один на вид интеллигентный в очках, а у другого типичное разбойничье рыло. Неряшливая борода, сплюснутый нос, в кривых руках дробовик, а в устах бормотание с крепким матом.
— Осталось только двое бандитов. Убить или взять живьем? Орел жизнь — решка смерть!
Артем подкинул вверх монету: негодяям повезло — выпал орел. Князь атаковал с верху, бросившись, как немецкая овчарка. Удар коленом в солнечное сплетение вырубил громилу. Очкарик попытался использовать маленький дамский пистолетик. Артем легонько ударил "интеллигента" в характерный крючковатый нос. Тот сразу обмяк, выронил оружие. Схватив его за висок, Артем нажал на точку в основании черепа, приведя допрашиваемого в чувство.
— Ты кто? Спросил он.
— Арон Шенкель.
Артем внимательно посмотрел в глаза, тип был, не особенно внушаем, но хроноразведчик обладал ярко выраженными усиленными биоинженерией и спецподготовкой способностями.
— Какой организации принадлежишь?
— Красный кулак.
— Народоволец?
— Одна из ветвей.
— Кто командовал террористической группой.
— Я! Мой заместитель Мокша Хаар убит тобой, ты просто сатана явленный во плоти.
— Я ангел-хранитель и очищаю Россию от заразы, повстанцев, народовольцев, сионистов, всех кто мешает стать ей великой. Как звать вашего главаря?
— Абрам Дидодеха. Он возглавляет "Красный кулак".
— Где он сейчас находится?
Арон замялся. Артем усилил давление на мозг.
— Говори, это спасет множество жизней невинных людей.
— В кварталах Санкт-Петербурга проживает под именем купца Поликарпова на Петровской улице.
— Дом?
— Двадцать четвертый.
— Хорошо, а теперь назови тех капиталистов, что финансируют твою организацию.
Арон страшно побледнел, нет силы, противостоять дьявольскому обаянию этого человека.
— Это в основном наши братья евреи и сионисты. Фатербах, Кац, Фаберджейн, Цукерман и промышленник Калач.
— Последний русский?
— Да! У нас обширные связи при дворе и среди купцов.
— А кто передал сведения, что по этой дороге проедет экипаж императрицы.
— Эти данные получил я лично от одной фрейлины.
— Имя и фамилия.
— Она еще новенька, ее зовут Светлана Трубецкая.
— Не врешь. Артем впаял свой пылающий взгляд, просверливая допрашиваемому мозг.
— Клянусь Иеговой.
— Тогда забудь имя Светланы Трубецкой. Кроме тебя никто об этом не знает?
— Никто, я лично получил это через записку.
— Достань ее.
Механическим движением деревянной куклы Арон достал бумажку. Артем пробежал глазами. Почерк был, правда, изменен, но по отдельным признакам можно узнать знакомую руку. Князь спрятал записку в карман.
— А теперь я тебе даю установку забыть имя Светланы Трубецкой.
Артем задал еще серию вопросов, выведывая расположение подпольных ячеек этой организации. Затем связал пленных и вызвал полицию. Это дело из-за отсутствия раций было не легким. Александра не казалась испуганной или растерянной, она терпеливо дожидалась своего спасителя в карете. Кучер был ранен, два казака убиты, зато террористы потеряли убитыми человек двадцать и трое пленными.
— Завтра я доложу царю, и тебя будет ждать высокая награда.
— Лучшее вознаграждение для меня, это ваша улыбка. Артем, конечно, слегка слукавил, награда, и новый чин заметно упрочили бы его положение. Что касается Александры то к ней он относился, настороженно считая ее одной из главных виновниц революции. К тому же он испытывал определенный дискомфорт, убив сразу двадцать человек, до этого он убивал только фаццанов. Пусть это были плохи люди все равно неприятное ощущение. В горячке боя он воспринимал их как голографическую проекцию на многочисленных учениях, а теперь ощущение чего-то неприятного почти неосознанного. Перед выполнением задания он прошел серьезную психологическую подготовку, ведь убийство людей было для него, как и для других парней неизбежным. Тем не менее, остался легкий горький осадок. Нет, лучше не думать о том иначе можешь сломать. Зло должно быть безжалостно искоренено. А насилие оно неизбежно для тех, кто вершит историю. Убивая одного негодяя, ты спасаешь тысячи невинных жизней. Это война, которая приближает тот миг, когда люди никогда не будут убивать друг друга.
