— Ишак ревет громче лая лисицы, но доказать не может что он не верблюд!
Тут юный боец заметил едва прикрытый лаз, через который даже он, будучи мальчишечьего роста смог пролезть с большим трудом. Прорывая и царапаясь об камни, он изорвал остатки и без того содранной одежды, оцарапал голые плечи и грудь. Впрочем, это как раз тот случай, когда отсутствие взросления идет тебе на благо. Если бы он за девять лет хоть немного подрос, то окончательно бы застрял. Как, например клин в испанских сапогах. Наконец туннель стал шире и воитель-терминатор с большими усилиями выбрался из него.
Тут ему в глаза кинулось странное зрелище, двое в желтых халатах толстяков с тюбитейками на бритых башках, бегало вокруг горна, один дул в него и в этот момент испускался страшный рев, а другой дергал рычажки и в этот момент сразу в помещении, становилось ярче и жарче. Оба уголовного вида типа изрядно вспотели и сильно смердели.
— Так они жулики. — Олег даже хихикнул от радости. — Хотели развести меня столь простым приемом. Ну, я им выпущу кишки.
Юноша выпрыгнул как тигр, и атаковал здоровяков. Первый их них успел выхватить меч, но получил рукоятью по лбу. Второй, увидев страшного окровавленного мальчишку, сам попросил пощады.
— Не убивай меня, о благородный пират.
— С каких это пор пираты стали благородными. — Произнес страшно рассерженный Олег и зарядил кулаком в челюсть. Голова толстопуза, откинулась назад, потекла кровь. Мальчишка-терминатор крепко выдал:
— Будешь ты учить меня благородству!
Затем, достав из-за пояса связку ключей, юноша принялся отпирать двери. За первой дверью оказалась камера, где сидели закованные в колодки два узника. Один из них, несмотря на язвы и следы от ожогов и побоев имел весьма представительный вид. Его густая с проседью борода и широкие плечи с горящим взглядом монгольских глаз говорили. — Я рожден повелевать! Второй был еще совсем молод, довольно высок, но борода не росла, лишь под носом виднелся легкий пушок. Они уставились на ворвавшегося Олега.
— Ты кто такой. — Произнес, хрипловатым, но приятным голосом старший пленник.
Вечно юный воитель ответил:
— Я благородный пират Олег.
Тот, что помоложе спросил:
— А тебя кличут?
Олег растеряно ответил:
— В прежней компании называли боевой танк-кролик. В нынешней банде….Не знаю, он пока сами не определись.
Старший заключенный ответил:
— Ты быстр и стремителен, и вместе с тем не по годам мудр. Я назову тебя кобра.
Олег удивился. Для людей впрочем, кобра звучит как-то зловеще. Но все же юноша спросил:
— А вы кто такой?
Тот с достоинством ответил:
— Последний император пиратов. — Кашпировский, меня еще зовут «Бич божий». А это мой сын Арамис. — Главарь главарей морских разбойников скорее приказал, чем попросил. Ты можешь юниор освободить нас от оков?
Олег лаконично ответил:
— Конечно, и быстро!
Цепи были еще совсем новые, густо смазанные маслом, и выкованные с большим искусством, каждое звено толще большого пальца крупного человека или примерно как кисть Олега. Это неприятное открытие показало, что произнести быстро, по меньшей мере, опрометчиво. Смелый воитель заметил:
— Ого, похоже, они вас бояться.
Царь-узник с этим согласился:
— Эти тюремщики очень хитры, сковали, так что трудно пошевелиться и постоянно следили за камерой, проверяли цепи, опасаясь видимо, что мы их можем перепилить волосом.
— А что это возможно? — Спросил, немного растерявшись, Олег.
— Если постараться то да. — И для убедительности встряхивание цепью. — Ничего невозможного нет.
Когда Кашпировский встал то бывалый Олег слегка удивился, он был не очень высок, примерно среднего роста, правда очень плотный, несмотря на голод и лишения. А вот юноша наоборот был высокий стройный.
— Давайте посмотрим, что в других комнатах. — Предложил, нетерпеливо покручивая в руках меч Олег.
— Там должна быть тюремная казна и остальные узники. — Громко произнес Кашпировский.
Вопреки ожиданиям, добыча и в самом деле была богатой. Бочки с золотом, множество сундуков с камнями. Перехватив удивленный взгляд не ожидавшего увидеть подобное в узилище Олега «Бич божий», охотно объяснил:
— Тут добро забранное у великого множества людей, незаконно конфискованное имущество.
Олег покачал головой и выдохнул из себя воздух:
— Вот как, похоже, они собирались увезти далеко не все богатства.
Кашпировский свирепо кивнул:
— Здешний губернатор хитрая лисица. Он пытается заглотнуть больше чем сможет вместить его глотка. — Тут главарь флибустьеров тревожно оглянулся, обшаривая взглядом камеры. — Он уже убит?
Олег к собственному неудовольствию отрицательно замотал кочаном со светлыми волосами:
— В последний раз я видел живым только слегка помятым.
Кашпировский даже хихикнул:
— Вот как надо это срочно исправить. Но все блестящие сундуки не главное, вот тут должен быть люк, который приведет на подземелье губернского дворца. А теперь я допрошу тюремщика. — Строгий приказ прирожденного повелителя. — А ты кобра подыми его.
Даже сильный и закаленный тренировками, работай в каменоломнях Олег, не без труда приподнял тушу, Кашпировский шлепнул его по щекам, заставив прийти в себя, затем добавил еще шлепок. Когда тот открыл глаза, в них отразился животный ужас.
— Только оставьте жизнь, все сделаю.
Пират-главарь рыкнул:
— Где моя невеста Экстрагазель?
Тюремщик отчаянно пробормотал:
— Ее уже полгода назад переправили в столицу, никто не будет держать девушку столь знатного рода среди пиратов и бандитов.
— Тогда ты мне больше не нужен. — Кашпировский сдавил его горло руками-клещами. — Тебя следовало помучить, да мараться не охота. А что делать с другим, тоже ведь палач и ублюдок.
— Если хочешь, я сам его убью! — Охотно предложил, все еще жаждущий подвигов Олег.
— Это слишком легко и просто, пусть его повесят вниз головой. — Приказал жестокий «Бич божий», и скептически окинул мальчишечью фигурку. — Ты не по годам силен, сможешь его выволочь.
— Конечно в нем килограмм сто тридцать не больше. — Сказал, улыбаясь, Олег и взвалил «многотонную» тушу себе на плечи.
Однако это оказалась не приятным занятием, тюремщик вонял словно душной козел. Да еще был не удобен для носки, и юноша немного вспотел.
Поэтому, оказавшись в тюремном дворе, юный воитель почувствовал облегчение. Там собралось большое количество заключенных и не только взрослые мужчины, но много женщины, детей, причем большинство в ужасном состоянии, после пыток и голода.
