– Приятно вновь отобедать в культурных условиях, - произнес человек-ящерица.
Служитель бесшумно подкатился к Даллит и протянул ей поднос.
– Благочестивая дичь, вот пища, она растительного происхождения, все, включая белок и жиры, свежесваренное или свежеизжаренное на растительном масле.
Дэйну и Райэнне робот вручил одинаковые подносы и предупредил, что предлагаемая пища смешанная - животно-растительная. Попробовав еду, Дэйн решил, что это не бифштекс с кровью, но все-таки вполне недурной ужин. Блюдо состояло из чего-то напоминавшего грибы, салата из разнообразной зелени и мясного рулета. Среди предложенного оказались и фрукты, правда слишком сладкие. Практически то же самое входило и в меню Даллит, только место мясного рулета занял какой-то обжаренный буро-красный злак. От подноса Клифф-Клаймера пахло странно, если не сказать неприятно. Однако мехар, которого все это, похоже, вовсе не смущало, набросился на свою еду с урчанием, разрывая ее зубами и когтями. Аратак, как всегда, ел с присущей ему утонченностью, скромно беря пищу кончиками когтей. Дэйна запах ужина ящера приводил едва ли не в такое же состояние, как и аромат его грязевой ванны. Однако Аратак, наджаберья которого засветились голубым светом, совершенно очевидно пребывал наверху блаженства. Он сказал Служителю:
– Вы сдержали обещание и ублажили не только мое тело и желудок, но и доставили немало приятных минут моим вкусовым рецепторам. Приношу вам за это мою глубочайшую благодарность. Последний раз мне довелось так вкусно поесть не менее ста световых лет назад.
Дэйн пробурчал:
– Приговоренных напоследок часто стараются накормить от души.
Клифф-Клаймер проворчал, скаля зубы:
– Для одного - яство изысканное, другому порошок рвотный краше!
Дэйн усмехнулся и ответил, поймав настороженный взгляд Райэнны:
– На вкус и цвет - товарищей нет… Мы тут недавно уже беседовали о народной мудрости.
Аратак поинтересовался у Служителя:
– Ты тот или не тот, кто приходил к нам в прошлый раз?
– Вопрос лишен смысла и не представляет для нас интереса.
Даллит - Дэйн сидел на подушке между ней и Райэнной - пробормотала:
– Он все время величает себя на «мы».
– Я тоже обратил внимание, - прошептал Дэйн. - Вот только никак не могу решить, это что, намек на принадлежность к королевской фамилии или же наоборот, так сказать, эдиторальное «мы»? Но скорее всего, данный тип величает так себя вместе со своими глистами.
– А у робота могут быть глисты? - тихонько хихикнула Даллит.
– Разумеется, - подхватила Райэнна с ехидством, - паразиты, сиречь компьютерные вирусы.
Аратак погрузился в раздумья, а Служитель тихо покатил прочь.
– Я должен как следует все это обдумать. Я спросил его, принадлежит ли он к представителям Вселенского универсального разума, а он не ответил или не смог сделать этого. Тут есть несколько подобных Служителей, лично я видел разом четырех в парке. И вот ведь в чем вопрос: какой из них перед тобой в настоящий момент? - Ящер сделал паузу, точно вел философскую беседу. - Так вот я и спрашиваю себя, может ли существо, лишенное индивидуальных отличительных черт, считаться частью Вселенского универсального разума?
Дэйн обрадовался, что нашлась еще хоть какая-то тема для обсуждения, кроме предстоящей охоты.
– Разве разум обязательно зависит от индивидуальных отличительных черт?
– Мне думается, что да, - ответил Аратак. - Так как разум неизбежно эволюционирует, по моему мнению, только тогда, когда само существо как-то выделяет себя из однородной массы себе подобных. Когда перестает считать себя лишь частью чего-то общего, а скорее кем-то особенным, отличающимся от других.
– А мне думается, что это условие не обязательно, - возразила Райэнна и пояснила: - Можно ведь считать и так: Служитель - часть целого интеллекта, так почему же через посредство этого интеллекта он не может считаться частью Вселенского разума? Равно как и иные составные части данного целого, то есть «тела» других подобных Служителей?
Аратаку от такого предположения, очевидно, лучше не стало.
– Я всегда считал разумностью - сапиентность как свойство одного уникального индивидуума. Что ты думаешь по этому поводу, Райэнна?
– Главное - способность к передаче суммы знаний, - с уверенностью проговорила рыжая красавица. - Когда какой-то вид организмов достигает уровня, на котором он может передавать накопленные знания своему потомству, так чтобы каждое следующее поколение не повторяло весь опыт предков в том виде, в каком это делали они, а, умножив и дополнив его, вновь передавало потомкам, такой вид организмов - разумен, или сапиентен.
– М-э-э-э-э… возможно, - промычал Аратак и от волнения принялся ковырять когтем в огромном зубе. - Клифф-Клаймер, а как твои соплеменники определяют сапиентность?
Мехар ответил не колеблясь ни секунды:
– Наличие понятия о чести - кодекса моральных правил. Представители любого племени, лишенные подобных норм, - животные, те же, кому они присущи, - разумные существа. - Он поклонился всем и добавил: - Само собой разумеется, таковыми я считаю и вас.
– А ты что скажешь, Даллит? - поинтересовался Аратак у девушки. - Какое мнение по данному вопросу бытует на твоей планете?
– Главное - сострадание, мне так кажется. Я не говорю о развитых способностях к экстрасенсорике, я имею в виду умение заставить себя переживать и чувствовать то, что испытывает другой. Может быть, я говорю просто о фантазии. Несапиентные существа - животные - не способны фантазировать, а все разумные создания обладают такими способностями в той или иной мере.
– Каждый ответ заслуживает внимания, - подытожил Аратак и сказал: - Дэйн, мы еще не слышали, что думаешь ты. Это особенно интересно, поскольку ты единственный известный нам представитель своей планеты. Имеется ли у вашего народа определенная концепция на этот счет?
Марш ответил не сразу.
– Это довольно распространенный вопрос в философских спорах, - произнес он медленно. - У нас имеются два-три вида животных - дельфины, человекообразные обезьяны, - которые проявляют, хотя и не в полной мере, признаки сапиентности. Люди много размышляют на этот счет. Некоторые считают признаком разумности способность создавать предметы искусства, наличие эстетического чувства.
В самом дурацком кошмаре Маршу не могло бы привидеться, что он будет ужинать в обществе двух инопланетянок, человека-льва и человека-ящерицы и при этом обсуждать с ними проблему - считать ли робота существом разумным? Вдруг Дэйна охватило какое-то бесшабашное озорство.
