В повозке пахло сухим сеном, одинокие пылинки кружились в солнечных лучах, бьющих из мелких брешей в обшивке. Монотонный скрип колёс и стук лошадиных копыт. Поднявшись с лежанки Лиара поняла, что находится здесь не одна. Рядом отсыпаясь после ночных похождений, сопел и Ку’сиб. Лиара разглядела его не сразу, изначально нащупав рукой густой мех. Огромный серый волк — едва ли не персонаж детских страшилок, ныне спал сладким сном, свернувшись в калачик. Когда Лиара коснулась его тела, зверь слегка одёрнулся, но не открыл глаз.
«Отдыхай, друг, — прозвучал голос в его спящем сознании. — Я буду рядом».
«Куза» — прозвучало едва различимое слово в сознании эльфийки.
Волк уткнулся носом в ладонь Лиары, потёрся о сено и задремал крепче прежнего. Ныне, в его душе царил покой.
— Император то? — продолжали доноситься голоса снаружи. — Да кто его знает, магистр? Все они эти герцоги, бароны, императоры… все одинаковые! Дела простого люда их не заботят совершенно. Им всё войны подавай. Власть. Я вот, что думаю — если так хотят воевать, то пусть друг с другом и воюют! Мне до их политики дела нет, как и им до моей. Во как!
— Что ж, интересный ответ. Я приму к сведению.
— Люди! Если вождь плох, выкиньте его! Найдите достойного!
— В обществе людей не всё принято решать силой, Крог. Есть более мудрые и цивилизованные способы сменяемости власти.
— Ха! Вождь должен оказывать право делами и силой! Если твой отец был вождём, это не даёт тебе никаких прав!
— Знаете, магистр, а я вот согласен с Крогом. Власть нужно заслужить, а не передавать от отца к сыну. А то, видите ли династии у них. Тьфу!
— О чём болтаете?
— Ах! Леди Лиара? — улыбнулся Шеймус. — Закон и власть — бессмертные темы для обсуждения. Предположения на фоне субъективных суждений. Как всегда — мнения расходятся, а истина находится где-то посередине. Лучше не забивай себе голову и взгляни вон туда.
Едва ли Лиара могла скрыть восторг, когда её взгляд коснулся одинокой горной гряды в тридцати верстах на севере тракта. Окружённые густым лесом, горы подобно каменным исполинам тянулись к небесам, а вековые деревья в их окружении, выглядели не более чем ворсинками зелёного ковра. Два пика — высшие точки гряды на востоке и западе были соединены плавным перешейком, схожим с многокилометровым подвесным мостом и сокрыты густыми белыми облаками, что ныне отсутствовали над прочим небосводом.
— Это Облачные Врата, — пояснил волшебник. — Одно из множества мест, где смертный мир соприкасается с Миром Духов. Ходит легенда, что именно в этом месте рождаются облака, пускаясь в странствие по лику Асхана, дабы собрать секреты и знания коими сотрясают воздух смертные уста. Повсеместно, далеко за Ирисовым морем и Нефритовым океаном, островах Пао и пустынях юга небесные странники пропитываются тайнами этого мира, дабы вновь вернуться к Облачным Вратам и утолить любопытство первородного дракона воздуха.
Старик самодовольно улыбнулся, завидев изумлённый взгляд друидессы, извозчика и даже искорку любопытства в орочьих глазах.
— Проснись ты чуть раньше, увидела бы сколь трепетно, мечи ветра приветствуют это место.
— Это… прекрасно, — не отрывая взгляда от столь удивительного пейзажа, чуть слышно промолвила «ученица волшебника». — Как красиво! Шеймус, скажи, а ты веришь в неё? В легенду про облака?
— Ну, — пожал плечами волшебник. — Скорее нет, чем да. Видишь ли, за годы жизни я твёрдо убедился, что мир не ограничивается волей первородных драконов. Подобная облачная аномалия стала следствием расположения места силы. Возможно, где-то в горах находится драконья жила или магический источник, а возможно белые драконы, что гнездятся в этих горах, таким образом, защищают свою обитель. В любом случае я предпочитаю верить в более рациональное объяснение, нежели местный фольклор и легенды.
Лиара чуть изменилась в лице, но не выказала расстройства, и уж тем более не оторвала взгляд от пейзажа. Она знала, что Шеймус, будучи волшебником, предпочитал сторониться религии и не видел в первородных драконах божественных начал, а лишь высшие формы магических сущностей.
— Крог, а ты веришь в силу драконов? — промолвила девушка.
Как и ранее, орк ответил не сразу:
— Орки знают о силе драконов, но не поклоняются драконам.
— Я так мало знаю о твоём народе. Во что вы верите? Поведай о своих богах.
— У орков нет богов, — тряхнул головой орк. — Мы чтим дракона порядка и великих духов. Духов предков, Мать-Землю и Отца-Небо. Шаманы говорят устами предков и следят, чтобы племя не сбивалось с пути. Отец-Небо — сила орков, наши победы, наши сражения, наш гнев. Отец-Небо ведёт орков в бой. Мать-Земля защищает наш род, дарует защиту, землю для жизни и дичь для охоты.
— В монлин есть такое понятие, как Silanna-Essera или Силанна-Творец — созидательный аспект нашей богини. Мы поклоняемся её сущности в храмах. Просим о защите и мире. Возможно, наша богиня, Силанна… это и есть Мать-Земля?
— Нет, — уверенно покачал головой Крог. — Ваши боги-драконы — лики Отца-Неба и Матери-Земли. Не иначе.
— Допустим, — вмешался в диалог Шеймус. — Но если с драконами земли и воздуха всё понятно, то, как быть с остальными? Что скажешь, про Эльрата и Шалассу? Какое отношение драконы света и воды имеют к вашим великим духам? Или Аркат? Маласса?
В этот момент в глазах старого мага блеснула та самая искра, которую столько раз видела Лиара во время споров Шеймуса с Древеном. Каждый раз эта искра означала какое-то умозаключение не раз ставившее в тупик даже мастера друида. Однако Крог ответил, не задумываясь, в присущем ему грубом тоне.
— Свет и воздух — воплощения Отца-Неба. Тьма обратна свету. Ночь укрывает от врага, защищает кланы. Вода может крушить во славу Отца-Неба, а может утолить жажду в дар Матери-Земли. Огонь согревает очаг холодной зимой или превращает всё в пепел.
— Хм. Очень интересно, — без капли сарказма промолвил маг. — Похоже, ваши духи скорее воплощают двойственный аспект природы, нежели конкретные стихии. В религиозных описаниях нередко встречаются подобные описания первородных драконов. Шаласса — Владычица Вод и Шаласса — Потопляющая. Три лика Асхи и много-много подобных примеров. Но, Крог, исходя из твоих же слов, разве не может разрушительный аспект земли… ну, скажем землетрясение, воплощать собой гнев Отца-Неба?
