а потом — само проходит. Электрика вызвали, так он руками разводит. Нету неполадок, мол. А я ему: «а если короткое замыкание случится, кому отвечать?»
Старшина отодвинул говорливого мужичка в сторону и приказал мне:
— Веди!
Я ещё с улицы уловил явственные колыхания энергетического фона, какие-то очень уж упорядоченные, укладывающиеся во вполне распознаваемый ритм. Источник помех точно был не на первом этаже, и я поднялся по лестнице, прошёлся по коридору, остановился напротив одной из дверей.
— Точно! — кивнул Василь. — Оттуда накатывает!
Ревень повернулся к консьержу, который благоразумно остался дожидаться нас у лестницы и спросил:
— Кто тут живёт?
— Так жиличка… Квартиросъёмщица, в смысле.
— Одна?
— Кавалеров, бывает, приводит. Но так у нас и не запрещено. Не общежитие, чай.
— Понятно, — проворчал старшина. — Фамилия есть у ней?
— Есть, как не быть!
— Так назови! — потребовал Ревень, а когда консьерж выполнил распоряжение, попросил Василя: — Свяжись с дежурным, пусть проверят по имени и адресу.
Василь набрал в грудь побольше воздуха и зажмурился, а секунд через десять распахнул глаза и объявил:
— Сейчас ответят.
— Ждём! — объявил Ревень.
Ждать пришлось минут пять, а потом Василь дёрнулся, будто по затылку незримым молоточком тюкнули, и отрапортовал:
— Всё чисто.
Тогда старшина обратился ко мне:
— Линь, сколько их там?
Я напрягся, но к однозначному результату прийти не смог.
— Непонятно. То ли двое, то ли один. То так, то так. Ерунда какая-то…
Ревень покачал головой, словно дивясь моей бестолковости, затем несколько раз долбанул кулаком по двери и помехи вмиг сгинули, моргавшая в дальнем конце коридора загорелась ровно-ровно.
— Откройте, полиция! — гаркнул тогда Ревень, отчего-то не пожелав афишировать нашу принадлежность к комендатуре ОНКОР.
Я взвёл пистолет-пулемёт и отодвинулся в сторону.
— Двое их там, — сказал после этого. — Точно двое!
Василь доставать оружия не стал и принялся тянуть в себя сверхсилу, а вот старшина не сделал ни того, ни другого и ещё раз приложился кулаком по едва не хрустнувшей под его напором филёнке.
Миг ничего не происходило, затем двери приоткрылась на длину цепочки и в образовавшемся зазоре замаячила физиономия растрёпанной женщины средних лет в халате, накинутом, такое впечатление, на голое тело.
— Чего вам ещё надо?! — начала она тоном завзятой склочницы, но мигом заткнулась, стоило только старшине поднять руку с раскрытым удостоверением.
— Старшина Ревень, комендатура ОНКОР! — представился он и грозно нахмурился. — Нарушаем, гражданка?
— Ой, да что вы! Да оно само как-то получилось…
— Документы! — рыкнул Ревень, не став требовать впустить нас в квартиру для досмотра.
Дамочка немного помялась, потом отступила из двери и некоторое время спустя высунула наружу руку с паспортом оператора сверхэнергии и карточкой-пропуском. Старшина изучил их и вернул, сказал:
— И бумаги кавалера.
Женщина раскрыла было рот, но ни скандалить, ни даже просто захлопнуть дверь не решилась, вновь скрылась из виду и после недолгого вроде бы даже спора, предъявила точно такой же набор документов.
Ревень изучил их и переписал установочные данные в блокнот, после передал паспорт Василю и скомандовал:
— Пробей!
Того аж перекосило — и так весь красный и потный стоял, словно не мысленно с дежурным связывался, а туда-обратно бегал, но деваться ему было некуда: установил ментальную связь, чтобы минут через пять принять ответ.
— Чист!
Старшина вернул документы и предупредил:
— Завязывайте со своими практиками, гражданка. В следующий раз оформим протокол и схлопочете оба по два месяца исправительных работ.
Дверь захлопнулась, мы спустились на первый этаж, и консьерж полюбопытствовал:
— А что было-то?
— Технический момент, — отмахнулся от него Ревень. — Если ещё свет мигать начнёт, звони в комендатуру.
Мы вышли на улицу, и Василь с наслаждением хватанул ртом морозного воздуха, потом задал вопрос, интересовавший и меня самого:
— А почему «откройте, полиция»?
— Операторы полицейских и в грош не ставят. Нам могли и не открыть, затаились бы внутри как мыши. И что тогда? Речи о пресечении противоправной деятельности не идёт, пришлось бы санкцию на взлом запрашивать и подкрепление вызвать. Полночи бы точно прокуковали. А так — докладной отделаюсь.
— А чем они занимались-то? — спросил я.
Старшина закатил глаза.
— А сам как думаешь, Линь? Совокуплялись они по-новомодному — с задействованием сверхсил. Вот тебе и «то двое, то один»! Всё бы ничего, если б с энергией меру знали.
Василь хрюкнул, я решил было, что он так странно смеётся, но нет, сослуживец покачнулся и навалился на сиденье мотоцикла.
— Срочный вызов! — хрипло выдохнул он мгновенье спустя. — Перестрелка на углу Фабричной и Тысяча девятьсот пятого года!
— Ого! — озадачился старшина. — Там на углу объединённая касса взаимопомощи! Линь, погнали!
И — погнали!
На место домчались минут за пять, но прибыли к угловому дому с колоннами и атлантами на фасаде далеко не самыми первыми. К этому времени на соседнем перекрёстке уже вовсю размахивал красным флажком регулировщик, он заворачивал редкий транспорт с Фабричной в боковой проезд, но мы проехали беспрепятственно. Остановили нас уже посреди квартала, где дорогу перекрыл броневик.
— С задов заезжайте! — крикнул незнакомый сержант, указав на арку дома напротив. — Только во двор не суйтесь, просто выезд перекройте!
Немного дальше, напротив облицованного мрамором крыльца валялись покорёженные обломки мотоцикла с коляской, и вот так сразу определить, что именно с ним приключилось, я не смог. Но приложили сверхсилой — это точно. Среди колонн на забрызганных кровью ступеньках распластался человек в штатском, а вот из попавшего под удар патруля никого видно не было, но это ещё ни о чём не говорило: прочь уже катила карета скорой помощи.
Дела!
— Поехали! — негромко скомандовал Ревень, и я медлить не стал, вывернул руль, направил мотоцикл в арку; там его и оставил.
Двор пересекли рысцой, укрылись за оградой на задворках кассы взаимопомощи, где занял позицию белый как мел околоточный с револьвером в руке.
— Что тут? — обратился к нему старшина.
— Сунулись было, так я их пугнул, — ответил полицейский и судорожно сглотнул. — А у самого душа в пятки ушла. Думаю: вот жахнут молнией и поминай как звали!
— Операторы там?
— Они.
Я немного привстал и глянул на здание через прутья ограды; все окна оказались темны, энергетических помех уловить не удалось.
— И что делать будем? — с азартом спросил Василь.
— Ждать! — коротко ответил Ревень. — И ты, Линь, давай, сиди ровно. Чтоб никакой инициативы без приказа!
Василь раздражённо засопел, а вот меня такой настрой старшины всецело устроил. Великим специалистом по штурму зданий не был, но после тренировок с десантниками вполне отдавал себе отчёт, что с кондачка такие дела не делаются. Это пусть бойцы штурмового взвода повышенное довольствие отрабатывает.
Те прибыли
