гибели нашего поединщика — вас никто не побеспокоит! — серьезно произнес барон фон Ноймарк. — И чтобы вы были спокойны, мой брат поклянется в том же. Дитрих!
— Клянусь! — усмехнувшись, ответил второй страйкер.
— Превосходно! — произнес я. — Прямо гора с плеч! И кто будет сражаться от вашей стороны?
— Я! — чуть повысив голос и насмешливо уставившись на Курта, произнес Фридрих фон Ноймарк.
— Великолепно! — воскликнул я. — Где и когда?
— Завтра в полдень, — ответил барон. — В центре лагеря.
— Что ж, вызов принят! — громко объявил я. — Завтра в полдень в центре лагеря мы скрестим наши клинки!
Барон вздрогнул и посмотрел на меня, как на пацаненка, что случайно выскочил на дорогу перед его лошадью.
— Вы не поняли, маркграф, — произнес он с нажимом. — Мне нужна жизнь вон того человека, но не ваша. У меня нет желания убивать вас.
Я слышал, как было дернулся Курт за моей спиной, но Сигурд что-то рыкнул ему сквозь зубы.
— Но вы только что при всех сказали, что приехали сюда, чтобы бросить вызов предводителю этих людей? Согласно договору найма, с некоторых пор этим предводителем являюсь я.
— Повторюсь, я не хочу вашей смерти… — лениво произнес барон фон Ноймарк.
— Помните о вашей клятве! — игнорируя аванта, я обратился к его брату, который сейчас, нахмурившись, пытался понять, что только что произошло.
В этот момент я представил рожу маршала де Клермона. Старик думал, что пожертвует моим человеком и восстановит порядок. Будет тебе сюрприз.
Затем я взглянул на Фридриха.
— Согласно дуэльному кодексу, выбор оружия за мной. Меч и кинжал. В доспехе страйкера. Если вы не передумали сражаться, конечно.
Авант смотрел на меня уже как на мертвеца. Перед тем как развернуть лошадь, он произнес:
— Увы, но в вашей смерти не будет чести. Завтра вы умрете за грехи подлых предателей.
— Ваше сиятельство, — Курт фон Харт старательно сдерживал свой гнев и негодование. От переполнявших его эмоций он даже перешел на свой родной астландский, хотя все время с момента нашей встречи говорил со мной на чистом вестонском. — Вы поступили крайне опрометчиво!
— Вы полагаете? — спокойно спросил его я.
Наш разговор состоялся в моем шатре спустя несколько минут после отъезда незваных гостей. Здесь же присутствовали Сигурд, Аэлира, Георг фон Линц и его воспитанница Эльза Баккер, которая бросала на меня рассеянные взгляды. Так обычно смотрят на людей, с которыми мысленно уже простились навсегда.
На кислой физиономии ее учителя и непосредственного командира Георга фон Линца большими буквами читалась фраза: «А ведь я предупреждал!»
Сигурд и Аэлира, уже привыкшие ко мне, с невозмутимыми лицами наблюдали за происходящим.
— Полагаю ли я⁈ — желваки на скулах Курта жили своей жизнью. Ему все сложнее и сложнее было держать себя в руках.
Георг фон Линц, видя, что его командир теряет терпение, положил ему на плечо свою широкую ладонь и слегка сжал. А потом обратился ко мне.
— Фенракс, — мрачно сказал он. — Именно такое прозвище много лет назад получил Фридрих фон Ноймарк.
Услышав слово на ведьмачьем наречии, я слегка приподнял правую бровь и взглянул на Сигурда. Тот лишь коротко кивнул. Мой телохранитель когда-то рассказывал мне о самых сильных страйкерах Мэйнленда, но об этом Ноймарке он не упоминал. Видимо, тот не вошел в топ десять сильнейших по версии Сигурда. Но, похоже, об этом бароне моему телохранителю было известно.
— Вижу, вам знаком перевод этого слова? — правильно прочитав мои эмоции, спросил Георг.
— Мучитель, — коротко ответил я.
— Верно, — кивнул пожилой страйкер. — Но это не просто слово или прозвище. Фенракс — это один из самых опасных хищников Тени. Те, кто выжил после встречи с этой тварью, а таких можно пересчитать по пальцам, утверждают, что фенракс-мучитель разумен. Он не просто охотится на своих жертв, но и извлекает удовольствие из их страданий. Его особая способность — умение вызывать мучительную боль, которую он использует для пыток своих жертв перед смертельным ударом.
— Ноймарк — живодер и чудовище в человеческом обличье, — немного успокоившись, произнес Курт. — Он один из тех, кто не сопротивляется влиянию теневой силы, которая, если ее не контролировать, пробуждает в страйкерах все их самые темные и грязные наклонности.
— Этот урод убил многих наших братьев, — добавил Георг, хрипловатым голосом, сжимая до хруста кулаки. — Именно он взял в плен и подверг жестоким пыткам Стального герцога, племянника его величества Конрада Пятого, героя битвы при Эрфурте.
— Я должен убить этого мерзавца и отомстить за смерти наших павших братьев, — жестко произнес Курт. — Поэтому прошу вас, пока не поздно, изменить свое решение и выставить меня на этот поединок.
— Что ж, — поджав губы, покачал головой я. — Ваш рассказ впечатлил меня, господа. Но, увы, я не привык отказываться от своих слов.
— Ваше сиятельство, — напряженно произнес Георг. — Мы знаем о ваших достижениях и наградах. Вы популярны как среди простых людей, так и среди аристократов. Но, при всем уважении, поединок со страйкером такой силы — это нечто более серьезное и опасное… Ноймарк — великолепный мечник и один из сильнейших боевых магов, с которыми мне доводилось встречаться. Он опытен и прошел множество битв, и провел десятки магических поединков. А вы…
— Я вас понимаю, — перебил я его. — Можете не продолжать. Я примерно догадываюсь, что вы на самом деле думаете о моих достижениях и наградах. А также о моем возрасте, опыте и ранге. И раз уж мы заговорили об этом, тогда откровенность за откровенность. Я прекрасно понимаю против кого выйду завтра в круг. Нет-нет, о кровожадных пристрастиях Фридриха фон Ноймарка мне не было известно. Но что я знаю наверняка, так это то, что ни у вас, Курт, ни у вас, Георг, нет ни единого шанса в поединке против него. Поэтому я не намерен терять бойцов в самом начале нашего похода, который по сути еще даже не начался. Я вам уже говорил, господа, и еще раз напомню — у нас с вами важная миссия, от результатов которой зависит очень многое. Так что позвольте мне, как вашему предводителю, решить возникшую проблему так, как я считаю нужным. Полагаю, на этом все.
