яхты нету около берега, как и лодки. Видимо, в Складках тренируются и ловят рыбу.
Чёрт, что же делать?
Я сел на песок, уложил бесчувственную Ольгу к себе на колени, а потом, сосредоточившись, отправил в усадьбу тьму с зовом. Надеюсь, кто-нибудь услышит.
Не успел я отправить зов, как в усадьбе вспыхнули окна, раздался шум.
Гвардейцы, которые не пустили нас с Ольгой, заозирались. Однако, действовали они профессионально. Как бы ни было им интересно, поста они не покинули. Мало ли что там в доме, их сфера ответственности — берег. А на берегу странный с их точки зрения тип с девушкой на руках.
Они не уходили, чтобы не выпускать меня из виду, и поэтому я хорошо видел их волнение.
К счастью, вопрос разрешился быстро.
Послышались крики, и я увидел, как из усадьбы бежит толпа народу. Но впереди всех — Алла.
Пролетев мимо стражников, она рванула прямиком к нам.
А потом, повиснув на моей шее, разрыдалась, повторяя снова и снова:
— Витя… Витя… Витенька…
— Ну-ну, — попытался я успокоить девушку, и приобнял её свободной рукой.
В ответ она прижалась ещё сильнее. А потом отстранилась и начала разглядывать меня:
— Это же правда ты? Мне не мерещится?
— Да, это я. И Оля тут, — ответил я, приподнимая бесчувственную Ольгу.
Казалось, Алла только что увидела подругу.
— Оля? Что с ней? — спросила она.
— Ей нужно в тепло, — ответил я.
И остался сидеть на песке. Потому что подняться сейчас не было никакой возможности. Да и сил, если честно.
В это время подбежали остальные. Тут были и Пётр с Борисом, и Архип Васильевич с Агафьей Петровной, и даже Степан покинул свою кухню. И другие гвардейцы и домашние…
Со всех сторон посыпались вопросы: «Как тут оказались?», «Где были?», «Почему на пляже?» и ещё куча других.
Я смотрел на всех и понимал, что счастлив. Просто счастлив и всё. И тому, что мы наконец-то дома, и тому, что люди так радуются нашему появлению, и вообще, тому, что все мы живы и относительно свободны.
Однако, сидеть на холодном влажном песке было не очень, да и Ольге пора в тепло.
Агафья Петровна сообразила первой.
— Ну ладно, всё! Пойдёмте в дом! В дом! Все в дом! — начала повторять она, разворачивая людей и подталкивая их в сторону усадьбы.
Пётр протянул руки, чтобы взять у меня Ольгу.
Первым порывом было нести самому, но я быстро понял, что сам не донесу. Так что передал девушку бывшему официанту. После чего поднялся сам.
Отряхивая песок, я обратил внимание на тех гвардейцев, которые не пускали нас.
Они стояли растерянные и во все глаза смотрели на то, что происходило вокруг. И когда я уже направился в дом, вся троица снова преградила мне путь.
Я удивлённо посмотрел на них. Вроде вопрос уже разрешился. Хотел уже прикрикнуть. Но тут старший, а за ним и его товарищи поклонились, и старший сказал:
— Извините нас. Мы думали, вы лазутчики. Одолели они за последнее время.
Я похлопал служивого по плечу и ответил:
— Молодцы! Хорошо службу несёте!
И пошёл в дом, оставив позади недоумевающих гвардейцев.
А чего недоумевать? Они действительно сработали добросовестно и профессионально. Будь на нашем месте кто-то другой, и что? Верить всем на слово? Тем более, если в лицо они меня не знают. Единственное, должны же быть какие-то средства связи. Или они есть, но парни не захотели воспользоваться?
Ладно, потом разберёмся. Точнее, майор разберётся, это его забота.
С другой стороны, если у нас есть гвардейцы, которые не знают меня в лицо, да ещё владеют тьмой, хоть и очень слабенько… Что же тут, в усадьбе произошло за время нашего с Олей отсутствия? Времени-то не так уж много прошло.
Хотя, ещё не известно, сколько мы просидели в том каменном мешке? Не было никаких ориентиров, чтобы можно было следить за временем. Тем более, что сколько-то я вообще находился без чувств. Но всё равно явно не годы. И даже не месяцы. От силы несколько дней. Причём, не больше недели. А тут получается столько изменений.
— А где майор с Сойкой? — спросил я, как только мы вошли в столовую.
Ольгу сразу же унесли в её комнату и по моему совету рядом с ней разместили несколько лечащих артефактов и парочку накопительных, чтобы они помогли ей восстановить стихию.
Ну а я в сопровождении всех остальных прошёл в столовую. Даже душ принять и переодеться меня не отпустили, все хотели послушать о том, что с нами произошло.
Все да не все — Сойки и майора среди присутствующих не было. А ещё Артёма с Лизой. И Сергея. И ещё, как ни странно, Анатолия — того самого крестьянина, которого мы с семьёй перевезли из Прядеевской деревни.
Хоть он обычно и не приходил в столовую во время наших посиделок, но сейчас жена его была, а самого его не было. Что мне показалось странным.
Едва я задал вопрос про Сойку и майора, как повисла тишина, и все взоры обратились к Агафье Петровне, давая ей возможность ответить на мой вопрос.
— Майор с Артёмом и Лизой в Складке, — проговорила Агафья Петровна. — У Артёма возникла одна идея, и они отправились проверять. Анатолий с гвардейцами в другой Складке, развивают дар…
— А Сойка? — спросил я потому, что Агафья Петровна не смотрела на меня, и голос у неё был какой-то отрешённый.
Неужели Сойка опять что-то натворила?
Моя чуйка меня не подвела.
— Сойка по приказу императора отправилась к статскому советнику, — ответила баронесса.
В комнате повисла тишина. И вовсе не потому, что Агафья Петровна сообщила какую-то новость. Её слова стали новостью только для меня. А остальные как-то виновато потупили глаза, что не смогли сберечь её, пока меня не было.
— Что произошло? — спросил я.
— Капитан Евдокимов предупредил, что если Сойка не отправится к статскому советнику, то они вынуждены будут открыть огонь по усадьбе, — поспешил объяснить Пётр.
— Ну и пусть бы, — пожал я плечами. — Наша защита выдержала бы.
— Защита выдержала бы, — согласился Пётр. — Но они заблокировали усадьбу и не выпускали нашу машину с рыбой. Это грозило срывом поставок. Вот Сойка и решила.
— Опять решила всё сама и ни с кем не посоветовалась? — спросил
