Ознакомительная версия.
На экране перед Ранковским появился молодой светловолосый мужчина в черном мундире и серебряном обруче на голове. У майора затряслись руки. Император! Он низко поклонился.
– Представьтесь, – его величество говорил с едва заметным акцентом.
– Майор Адамий Виктор Ранковский, старший канонир линкора «Генерал Астахов»!
– Рад видеть вас, майор, – тепло улыбнулся император. – Я – капитан Белого Крейсера, Алексей Коршунов.
– Ваше величество! – Ранковского колотило.
– Оставьте церемонии! Ненавижу их! Объясните лучше почему эскадра перешла на мою сторону.
– А что тут объяснять, ваше величество? – растерялся майор. – На флоте всегда помнили о временах Империи, помнили о единой великой стране, мечтали о ней, а не о жалком ошметке, называемом Федерацией. Да и видели, что творили с Россом «демократы»…
Он отчетливо скрипнул зубами и продолжил:
– Ваше величество, это страшно! Они все губят, все, к чему прикасаются! В стране миллионы беспризорных детей, которые никому не нужны! Никто и ни за что не отвечает! О чем речь, если на придумывание новых сортов пудр и духов тратится в десятки раз больше средств, чем на весь флот и исследования дальнего космоса?!
– Вы серьезно? – ошеломленно спросил его величество. – Да как такое может быть?
– А вот так! – сжал кулаки Ранковский. – Простите… Сорвался. Вы не представляете, как мы этих тварей, не дающих никому дышать, ненавидим…
– Не представляю, – согласился император. – Понимаете, я пришел из другого мира и совсем не собирался становиться вашим императором, считал Росс чужой страной, но потом был вынужден принять корону – не смог остаться в стороне, узнав, что здесь происходит. Ведь я сам боевой офицер, правда, пехотный. У нас дома война шла, страшная война на уничтожение, уже третий год. И знаете, у нас там все отдавали ради фронта, ради победы, люди себя не жалели. Поэтому мне трудно представить то, о чем вы говорите. И если это правда, то клянусь, что я этого так не оставлю! Хотя крови, боюсь, прольется немало…
– Пусть! – упрямо мотнул головой майор. – Этих не жаль! Они только о своей выгоде думают, так пусть теперь получат по заслугам! Дети в детских домах голодают, а они деньги, выделенные на детдома, в карманы кладут… Из флотских офицеров почти все отдают детдомам до трети жалованья. И мы сами следим, чтобы оно детям пошло, а не в карманы чинушам. Как они возмущенно орут из-за этого!
– Господи! – передернуло императора. – Да как же так можно?
– Не знаю… – понурился Ранковский. – Мне иногда кажется, что нынешние власть имущие – не люди, а звери какие-то… Бесчеловечные и безжалостные.
– Да уж… – поежился его величество. – Что ж, раз так, они свое получат. Обещаю вам это. Что с остальным флотом?
– Вам достаточно появиться возле Росса и бросить клич, – криво усмехнулся майор. – Почти на всех кораблях и орбитальных станциях сразу же перебьют ставленников правительства, как мы их перебили. На самом Россе люди сейчас ваше имя скандируют – народ по порядку соскучился. Бунт идет за бунтом. То на одном материке, то на другом. А армия отказывается стрелять в бунтовщиков. Армейские офицеры «демократию» не больше нашего любят.
– Что ж, будем решать, что делать в первую очередь, – император оценивающе посмотрел на него. – Назначаю вас командующим эскадрой, полковник Ранковский. Приказ о повышении в звании получите после победы.
– Как прикажете, Ваше величество!
– Через шесть часов соберите старших офицеров эскадры, найдите девятерых толковых молодых навигаторов и все вместе прибудьте на борт Белого Крейсера на общее совещание. Искин передаст координаты коридора доступа.
– Будет исполнено, Ваше величество!
Экран погас, а майор еще долго сидел и размышлял. Император совсем молод, но он боевой офицер, что немаловажно. Он стрелял и в него стреляли, понимает с какой стороны браться за оружие. Хоть бы только у него хватило решимости справиться со всей той мерзостью, в которую с каждым днем все глубже погружается Росс. Ранковский вздохнул – ему осталось только надеяться. Алесий – последний шанс его родины подняться с колен. Слава Всевышнему, что есть немало людей, понявших это и ухватившихся за этот шанс.
Он медленно встал и поклонился погасшему экрану. Впереди предстояло много дел, предстояло сражаться, не жалея ни себя, ни кого-либо другого. И иного пути нет.
Вокруг круглого стола в конференц-зале высшего командного состава Белого Крейсера сидели семь человек. Император медленно прохаживался у противоположной стены, то и дело бросая на них мрачные взгляды. Чаще всего его внимания удостаивался Таркович, выглядящий совершенно невозмутимым. Молчание длилось довольно долго, никто не решался первым прервать его.
– У меня есть несколько вопросов к вам, генерал, – внезапно заговорил Алексей, резко остановившись. – Я кое-чего никак не могу понять.
– Спрашивайте, Ваше величество.
– Слишком странно выглядит столь трепетное отношение населения к императору, которого не было на Россе около двухсот лет, – взгляд землянина стал подозрительным. – Я, простите, хоть и молод, но все-таки не законченный идиот, чтобы поверить в естественность такого поведения. Изучал историю Великой Революции у себя на родине, помню, сколько усилий нужно, чтобы как следует расшевелить массы. С какой стати почти все флотские офицеры Росса стали монархистами? Почему простой народ едва ли не молится на идею великой Империи? И это после стольких лет демократии! Извольте объясниться, генерал.
– Я рад, что вы обратили внимание на данное обстоятельство, Ваше величество, – наклонил голову тот. – Вы меня не разочаровали, извините за откровенность. Все, отмеченное вми, да и многое другое – далеко неспроста. Уже больше тридцати лет определенными кругами военных и политиков Росса ведется целенаправленная работа по изменению сознания населения. Причина? За прошедшие два столетия мы успели убедиться в полной бесперспективности демократии для развития цивилизации.
– Прошу объяснить почему, – поднял ладонь Алексей.
– Это несложно. Мы, точнее, наши предшественники, довольно быстро осознали, что развитие страны прекратилось, началась деградация. Почти не ведутся исследования дальнего космоса, крупные страны распадаются на все более мелкие, фундаментальная наука не финансируется, только прикладная. Мы попытались противостоять этому в пределах существующей социальной модели, но быстро убедились в невозможности этого. Когда у власти временщики, долгосрочную стратегию развития государства не выстроить – нет смысла. После долгих размышлений и обсуждений было принято решение вернуться к монархии, относительно неплохо зарекомендовавшей себя в имперские времена. Однако на пути к этому стояло несколько серьезных препятствий. Во-первых, извините за терминологию, народу основательно засрали мозги идеями либерализма, демократии, эгоизма и прочего паскудства. Людей больше полутора столетий учили одному: «Каждый сам за себя! Ублажай себя! Никто не поможет тебе и ты не смей помогать никому. Зато тебе позволено все, любые скотства и извращения». Даже такую мерзость, как педофилия, не так давно объявили вполне легитимной, если «по согласию»…
Ознакомительная версия.
