Ознакомительная версия.
– Опасное дело, но если сложится всё, то с прибытком вернёшься, – высказал своё мнение старый боярин.
Варя ничего не ответила, отвернулась, но я заметил, как она украдкой смахнула слезу. Вот те раз?! Обо мне грустит?
Я не стал затягивать визит – отвесил глубокий поклон, сбежал по лестнице, вскочил на коня и вскоре уже въезжал в Суходол.
Андрей вывел мне уже оседланного коня, и поехал меня провожать.
У городских ворот мы простились, я потрепал по холке Орлика, Андрей взял у меня повод и поехал обратно в боярское имение. С грустью смотрел я вслед своему коню.
Голос стражника вернул меня к действительности.
– Господин хороший, заходить в город будем, али как? А то ворота скоро закрываем.
Не спеша шёл я по знакомым уже улицам. Через несколько дней я отплыву из города, и как-то сложатся ближайшие полгода моей жизни?
Вечером, уже улёгшись в постель, я задумался – а что же делать с деньгами? Часть их я отдал купцам, с собой возьму серебра для собственных нужд. А остальное? У меня ещё оставались деньги из Пскова, здесь заработал, мурза за лечение визиря сполна отвесил золота. Не оставлять же его в доме Ефросиньи? Не ровен час – пожар, дома-то деревянные. Плакали тогда мои денежки, добытые потом и кровью. Или зарыть их где-нибудь, что делал я уже неоднократно? «Пожалуй, займусь этим с утра», – решил я и безмятежно уснул.
Утречком я позавтракал плотно, удивив этим хозяйку – обычно я по утрам ел скромно. В комнате своей собрал почти все деньги, оставив лишь на поездку. Набралось их много – больше половины мешка, да и весу изрядно – пуда два будет. Эх, дурень! Надо было сначала денежки припрятать, а потом коня Андрею отдавать. Куда я теперь попрусь с лопатой и мешком за плечами?
Пришлось мне сначала идти к Ксандру, одалживать лошадь.
– Так у тебя же своя есть, – удивился Ксандр.
– Отдал на время поездки в хорошие руки, пока она мне без надобности.
– Бери, не жалко.
Мы с купцом прошли в денник, оседлали лошадку.
Подъехав к своему дому, я вынес мешок с деньгами, перекинул его через седло и приторочил лопату. Задумался – куда податься? Желательно, чтобы и недалеко, и место приметное, однако же малопосещаемое. На глазах у прохожих землю рыть не будешь. А окрестности я знал не очень хорошо, поскольку из города выбирался не часто.
Тем не менее я выехал из города и поехал вдоль реки. Не закапывать же драгоценности в городе! Прятать у приметного дерева – глупо, его могут спилить, может сжечь молния. В моей ситуации нужно искать более надёжные ориентиры. Незыблемы – камни и река. А если бы удалось совместить эти два ориентира, было бы совсем хорошо.
И версты через три неспешного пути попался-таки камень, торчащий острым зубом на высоком речном берегу. Думаю, у самого камня рыть не стоит, под основанием может быть скальная порода.
Я отсчитал от камня десять шагов для ровного счета, вонзил лопату в грунт и принялся за работу. Мягкий грунт поддавался легко, и через час работы образовалась узкая и глубокая – метра полтора – яма. Вот в неё я и опустил свои ценности. Передохнул немного, засыпал яму землёю, вырезал подальше от камня кусок дёрна и сверху аккуратно прикрыл схрон, чтобы свежая земля не бросалась в глаза. Отошёл на несколько шагов, обернулся – и остался доволен. Если не знать, где я только что зарыл ценности, ни за что не догадаешься. Ровный ковёр из зелёной травы-муравы будет надёжно хранить мою тайну.
Я вскочил на лошадь. Елки-палки! А лопату-то забыл! Пришлось слезть с коня, приторочить её к седлу, а уж затем – галопом в город.
Лошадь я сразу же вернул Ксандру. Покосился Ксандр на лопату со следами свежей земли, хмыкнул:
– Не иначе как монеты закопал? – ошарашил он меня.
– Как догадался?
– Большого ума не надо. Уезжаешь отсюда надолго, лошадь брал, опять-таки лопата со следами земли – не бабушку же ездил закапывать?
Да, ничего от Ксандра не скроешь, друг мой проницателен и умён.
– А если и так, то что?
– Правильно, всё лучше, чем дома хранить. Далеко положишь – близко возьмёшь!
На том и расстались.
С утра я пошёл на торг, купил себе рубаху шёлковую новую, а, посмотрев на свои сапоги, решил и их обновить. Взял короткие – чуть выше щиколотки, из мягкой кожи, с каблуком. В Европе высоких сапог не носили. По прибытии туда я собирался сменить костюм и сбрить бороду, чтобы не сильно отличаться от местных жителей. Чужеземцев везде только терпят, не испытывая большой симпатии, потому лучше не бросаться в глаза.
Пару дней я провёл в мелких хлопотах, а к вечеру заявился Ксандр.
– Груз на корабле, всё готово к отплытию. С утра, после вторых петухов ждём тебя на судне.
– Я готов. Чего мне собираться, сума с пожитками да вторая – с инструментами лекарскими.
– Вот и славно. – Ксандр попрощался и ушёл.
…Едва пропели первые петухи, меня разбудила Ефросинья.
– Вставай, касатик, пора.
Эх, как вставать не хотелось, но надо.
Я умылся холодной водичкой, взбодрился.
Взял сумы в руки, поставил обратно, подошёл к вешалке, снял халат татарский – подарок визиря, обмотался поясом и надел тюбетейку. Чего им тут висеть, пылиться?
По пустынным улицам я прошёл к городским воротам, что выходили к пристани. Тут уже толпились крестьяне с телегами, распродавшими вчера свой товар и купившими своим домочадцам подарки, и всегда необходимые для хозяйства предметы – гвозди, скобы и прочее.
– Куды прёшь, нехристь!
Меня явно приняли за татарина.
– У, идол проклятущий, шастает тут спозаранку.
Однако стражники городские меня узнали. Удивились моему одеянию, но, улыбнувшись, выпустили первым.
У причала покачивался на лёгкой зыби кораблик. Когда я подошёл к сходням, вахтенный махнул рукой:
– Проваливай!
– Ксандра позови!
Вахтенный окинул меня неприязненным взглядом, с ленцой поднялся, сходил на корму.
Вышедший Ксандр тоже признал меня не сразу.
– Попутчиков не берём!
– Ксандр, да это же я, Юрий!
– Фу ты, не признал сразу! Богатым будешь! Всё в масть, как сходим с торговлей, так и разбогатеешь. Заходи, отплывать будем.
Я взошёл по сходням на судно. Это был крупный морской ушкуй. По рекам на нём тоже можно плавать, но лишь по крупным, глубоководным. Тесновато ему на реках, и разворачивался по течению он неуклюже, мешкотно. Зато потом парус подняли и – вниз. Ветерок помогал да течение.
Ксандр подвёл меня к корме. Здесь располагалась единственная каюта.
– Заходи, знакомься, сотоварищ мой торговый и судна владелец – Кондрат, сын Зосимы, Кротов.
– Юрий Кожин, – представился я здоровяку, вставшему навстречу мне с рундука. Рукопожатие было под стать его могучей фигуре, чуть пальцы не захрустели. Ему бы кулачным бойцом быть, а не купцом.
Ознакомительная версия.
