— Отступаем, — приказал братьям Даготал. И они начали отступать на полном ходу.
Серые мотоциклы рычали, огибая углы, шины отчаянно цеплялись за гладкий черный камень мостовой. Мчавшийся впереди Корус вильнул, колеса его мотоцикла завизжали при торможении.
— Осторожно, — предостерег Даготал.
— Вам легко говорить, сержант, — огрызнулся Корус.
Даготал петлял между машинами братьев, без усилий опережая их. Его реактивный мотоцикл парил в двух метрах над дорогой, делая рывки вперед под вой двигателя от малейшего нажатия на рычаг. Реактивный мотоцикл работал куда чище, чем колесные мотоциклы остального отделения Даготала, его двигатель выбрасывал заметно меньше выхлопных газов.
Несущий Слово качнулся вправо, скользнув в очередной безумный спиральный поворот стеклянного города. Он слегка замедлился, позволяя братьям сохранить дистанцию. Между двух шпилей впереди показалась еще одна огромная шестиногая машина, молнии опоясывали ее безликий черный череп сияющим ореолом.
— Еще один Обсидиан, — доложил Даготал, использовав название, уже звучавшее в возгласах командиров отделений Несущих Слово по воксу.
— Нас окружают, — сказал Корус, поравнявшись с сержантом. — Атакуем?
— Зачем? Потратить заряды? — Даготал ускорился, ощущая руками усилие взвывшего громче двигателя мотоцикла. — За мной.
Он качнулся влево, сворачивая за угол в переулок.
— Мы не можем постоянно убегать, — прорычал Корус, — если будем продолжать в том же духе, у нас кончится горючее.
Даготал услышал жажду в вое двигателей, когда его люди свернули вслед за ним. Корус был прав — топливо подходило к концу после многочасовых игр в кошки-мышки, которыми отделение занималось на улицах, проводя разведку для сил Зазубренного Солнца.
— Мы не убегаем, — откликнулся он.
На улицу упала тень, затмившая солнце. Воздух наполнился гулом мощных дюз. На крыльях парившего над головами обтекаемого корабля виднелся бионический череп — символ жрецов Марса.
Даготал улыбнулся за щитком шлема.
— Мы ищем, где сможет приземлиться Карфаген.
Из-под красного капюшона на пылающий город взирали три зеленых глаза-линзы. Три визуальных рецептора постоянно двигались, перенастраиваясь, каждая линза давала четкость и остроту, недостижимые для человеческого зрения.
— Обрабатываю, — произнес обладатель трех глаз. А затем, спустя несколько секунд, на протяжении которых линзы не переставали двигаться, он добавил тем же тоном: «Принято»
Наездники Даготала пользовались возможностью дозаправиться, заполняя баки мотоциклов из канистр с прометием, извлеченных из трюма корабля Механикум.
Даготал оставался в седле своего реактивного мотоцикла, гудящие гравитационные суспензоры пульсировали слабее, не испытывая нагрузки.
— Два Обсидиана, — сообщил он трехглазому человеку, — приближаются.
Вокс разрывался от запросов отступавших отделений, вызывавших на помощь Карфагенскую когорту и танковые батальоны.
— Разумные машины опасны, Кси-Ню.
— Мне известны детали, сержант Даготал.
Кси-Ню 73 был худым, словно жердь, существом, лишь отдаленно напоминающим человека. Его красное одеяние развевалось на ветру, открывая аугметическое тело из матового железа, опутанного силовыми кабелями. Руки, которые он поднял, чтобы откинуть с головы капюшон, были конечностями скелета, сделанными из формованных металлических пластин, и заканчивались бронзовыми кистями со слишком большим для человека числом пальцев. Лицо, появившееся из-под откинутого капюшона, представляло собой мешанину тонких проводов вокруг дыхательной маски и не имело сколько-либо примечательных черт, кроме трех зеленых линз, образовывавших равносторонний треугольник.
Когда-то Кси-Ню 73 был человеком. Это было больше века назад, на протяжении двух десятилетий хрупкого и скудного существования после его рождения. Как и все механикумы Марса, он был вынужден претерпеть молодость в облике из теплого мяса и влажной крови, пока не обрел достаточно мастерства, чтобы очиститься.
Что ж, с тех пор он значительно усовершенствовал себя.
Техножрец стоял возле грузовой аппарели челнока Механикум, наблюдая за неуклюжим выходом нескольких огромных фигур. Каждая из них была покрыта толстой броней, грубо окрашенной в алый цвет. Они были высотой почти пять метров, механические суставы даже не пытались имитировать человеческие движения. Первыми по лязгающей аппарели сошли два долговязых «Крестоносца», чьи рубящие конечности покачивались от неуклюжих колебаний плеч. Толстая и грубая проводка тянулась вдоль наручных клинков, соединяя их с генераторами в телах роботов.
— Сангвин готов, — произнес первый металлическим машинным голосом
— Ализарин готов, — сообщил второй.
Третья фигура, топавшая по трапу, была вдвое шире первых и гораздо объемнее. Огромные кулаки из клепаного металла служили осадными молотами. От нее пахло смазкой и металлом даже сильнее, чем от предыдущих. Робот класса «Катафракт» был сгорблен, массивен, благодаря покатой броне, и двигался с еще меньшим изяществом.
— Вермильон готов, — прогудел он, вставая рядом с «Крестоносцами».
Кси-Ню 73 повернул свои линзы, обозревая последнюю появившуюся из трюма машину. Закованная в толстую броню и держащая оружие в руках, она выглядела компромиссом между своими сородичами и почти походила на человека осанкой и походкой. Третья пушка поднималась над ее плечом, ленты с патронами спадали на спину бронзовыми косами, звеня при каждом шаге. Даготал знал всех подопечных Кси-Ню, сражавшись рядом с ними на полях сражений уже двенадцать лет. Этот последний относился к классу «Завоеватель» и был первой единицей группы. На плече он нес штандарт Легиона, а на броне были выгравированы колхидские руны. Некоторые Несущие Слово приветствовали механического воина салютом. Он не реагировал на них.
— Инкарнадин готов, — отрапортовал «Завоеватель» безликим голосом.
Кси-Ню 73 повернулся к собравшимся Несущим Слово, снова перенастраивая свои линзы.
— Приветствую, сержант. Девятая манипула Карфагенской когорты ожидает указаний.
Аргел Тал приземлился, переходя на бег, ускорители за его спиной останавливались. Оба клинка были убраны, в руках подпрыгивал при каждом выстреле богато украшенный болтер. С несколькими воинами капитан укрылся на нижнем этаже стеклянной башни, отстреливаясь через разноцветные окна. Что бы ни было изображено на цветном стекле, оно было разбито Несущими Слово, нуждавшимися в свободных огневых линиях.
