Но что это? Сара заметила нечто такое, на что раньше, по-видимому, просто не обращала внимания. Следы крови — маленькие пятна, которые цепочкой шли по диагонали через всю спальню от довольно большого пятна на полу к подушкам на кровати.
Сара выпустила простыню из рук, шелк мягко и беззвучно упал на кровать. Она повернулась и не торопясь направилась к выходу из кабинета.
Улыбка, еще одна… опять улыбка. Дейв Холден практически ничего не знал о том человеке, что сидел сейчас рядом с ним в кабине челнока. Все, что ему было известно о своем нынешнем положении, все, что его мозг, питаемый кровью, которая насыщалась кислородом при помощи атташе-кейса, привязанного к его груди, смог проанализировать, выражалось несколькими словами: он глубоко, буквально по уши, в дерьме. «Но опять же, — продолжал размышлять Холден, — ведь как бы там ни было, я все равно умирал. Тогда, в больнице».
Он с интересом подумал: а что, если бы этот тип рядом с ним — сейчас он не улыбался, а сосредоточил все свое внимание на щитке управления грузовым челноком, подготавливая его к посадке на какой-то малоосвещенной окраине Лос-Анджелеса, — взял да и перекрыл одну из трубок с физиологическим раствором, по которым осуществлялось в то время кровообращение Холдена?.. Первобытный ужас почти прошел, уступив место необычной серьезности, которая, в свою очередь, грозила перерасти в ненависть.
Бейти был мертв. Ему говорили об этом Брайант и еще пара старинных приятелей по подразделению блейдранеров. Тогда они уселись рядом с хромированной койкой Холдена, сжав свои шляпы в руках и пытаясь втиснуть грузные тела в тесное пространство между двумя булькающими агрегатами. Перед этим Холдену ввели солидную дозу фентанила, чтобы привести его в чувство и дать возможность сознательно воспринимать то, что ему рассказывал Брайант о группе сбежавших репликантов. По его словам, вся эта шайка, по которой, кстати, работал и он, Холден, была выслежена и успешно отправлена на покой. По словам Брайанта выходило, что старания Холдена тоже поспособствовали этому.
По каким-то своим причинам Управление выделило ему некоторую сумму премиальных за выслеживание сбежавших репликантов, хотя лично он успел лишь получить сквозное пулевое ранение от этот дубины Ковальского. Возможно, там решили, что, если в подразделении блейдранеров узнают о судьбе коллеги, который за свои простреленные легкие не получил ни цента на текущий счет, это в результате приведет к падению морального духа. Именно в тот визит в больницу Брайант, обдавая Холдена сильнее, чем обычно, перегаром после выпитой накануне солидной дозы виски и скаля черные от никотина зубы, поведал ему всю историю и показал фотографии, сделанные в морге с мертвых репликантов. Включая Бейти, который при жизни являлся главарем этой маленькой, но чрезвычайно жестокой банды. Даже сквозь наркотический туман, который окутывал его сознание, изображение правильного, без единого изъяна лица с копной светлых волос и спокойным взглядом психа, сбежавшего из сумасшедшего дома, произвело на Холдена глубокое впечатление. Неизгладимое впечатление.
— Эй, как насчет того, чтобы включить свет? Бейти говорил по микрофону бортовой связи. Холден ждал в полном молчании, пока Бейти настраивал бортовую радиостанцию на какую-то известную только ему наземную станцию. Показания частоты на бортовой панели управления свидетельствовали о том, что все известные ему станции обеспечения полетов находились вне пределов досягаемости челнока. — Если уж придется сажать эту штуку вслепую, мне, по крайней мере, хотелось бы дать потом кому-нибудь хорошего пинка за такие шутки.
Холден выглянул в боковое окошко кабины. В темноте сияли яркие огни раскинувшегося на огромной территории Лос-Анджелеса. Интересно, как далеко они удалились от города? Прямо над головой сквозь прозрачное изогнутое стекло кабины виднелась вытянувшаяся вдоль линии горизонта еле различимая зубчатая полоска гор, освещаемая сиянием звезд и мягким светом взошедшей луны.
Однако лишенный растительности ландшафт под ними освещался голубоватым светом и от каких-то других источников — свечение было не постоянным, прерывистым. Холден попытался оглядеться. Это далось ему с большим трудом и тут же вызвало огромное утомление, но он все же заметил внизу прямоугольник взлетно-посадочной полосы, залитый яркими огнями.
— Заходи туда… — Надтреснутый голос звучал из динамика бортовой системы связи. — Сможешь быстро управиться? Пока мы здесь болтались, ожидая тебя, наши лодки засыпало песком по самые крыши.
— Где… — Собственный голос Холдена превратился в чуть слышный шепот. Попытка заговорить, а еще более того стремление все время оставаться в сознании и недавнее желание осмотреться вокруг, когда ему пришлось поднимать голову и выводить себя из наркотического оцепенения, привели Холдена на грань, за которой начиналось полное истощение. Цифровые индикаторы на черном атташе-кейсе, видневшиеся из-под паутины хирургической ленты, с помощью которой этот чемодан был соединен с телом Холдена, сразу активно отреагировали на тот факт, что потребность тела в кислороде резко возросла. — Где… это… — Перед глазами заплясали черные точки.
Бейти повернулся с раздражающей Холдена неизменной улыбкой. Он протянул руку и немного подрегулировал один из верньеров на атташе-кейсе.
— Все именно так, как я и говорил тебе раньше. Мы с тобой прилетели в одно интересное место. — Улыбка Бейти стала шире, в результате чего четче обозначились морщины на лице — теперь это было лицо человека, который повидал и испытал очень многое на своем веку. — Это то особое место, в которое ты всегда стремился, чтобы обрести новые силы.
Из-за отсутствия каких-либо сигналов наведения с наземной станции — насколько мог об этом судить Холден —, Бейти посадил челнок вручную, для чего сначала откорректировал положение аппарата относительно голубых огней — челнок завис неподвижно прямо над ними, — а затем включил систему вертикальной посадки. Шасси ударилось о землю достаточно сильно, так что Холден даже подскочил в своем кресле, а атташе-кейс больно надавил ему на грудь как раз в том месте, где было входное отверстие пули.
— Ты уж прости меня за такую посадку. — Бейти начал щелкать тумблерами, выключая двигатели челнока. — Этими грузовыми лодками очень трудно маневрировать.
— Ничего… все хорошо, — прошептал Холден, испытывая дикую боль. Может быть, еще не слишком поздно попытаться наладить нормальные отношения. — Уверен… ты делаешь все, что можешь…
Бейти бросил на него быстрый взгляд. Улыбнулся:
