– Стоит, – подтвердил Абалаков. – Помню, служил я при нашем посольстве на Йездане, у кни’лина, значит, и захотелось мне съесть местного гуся...
Хурцилава бросил на него строгий взгляд, и Петрович смолк.
– Владыка хотеть явиться каждый, – произнес Сезун’пага на земной лингве. – Каждый все-все, понимать? Взять подарок. Взять... рррхх... крепкий пойло. Подносить владыка. На шкура ногой не ходить! Кто ходить, стать хохо’гро!
– Вот про шкуру я и не понял, – признался Хурцилава, кивая Эрику.
Тот вступил в переговоры. Несколько минут они с «говорильником» рычали и рявкали друг на друга, прикладывали ладонь к челюсти, упоминая высокого харши’ххе, озирались на торчавших у ворот Шихерена’бауха и двух стражей и при этом ухали и стучали кулаками – то есть веселились на местный манер. Наконец Эрик повернулся к главе миссии и сказал:
– Предполагалось, шеф, что поедете вы, Павел и Ричард, но Шеггерен’кшу требует всех, особенно Ивана Петровича и меня. Почему, «говорильник» не в курсе. Требует, и все! Его дело доставить.
– На кой ему сдался старый пень вроде меня? – буркнул Петрович. – Хотя если киберы у него не в порядке или там сантехника, я починю.
– Также есть информация о подарке, – произнес Эрик. – Кроме основного дара, – тут он покосился на Шошина, – харши’ххе повелел доставить контейнер с напитком, каким угощали Шихерен’бауха. С тем, от которого у капитана чуть кишки не выпали... – Он сделал паузу и добавил: – Это точный перевод. Я думаю, идиома.
– А что за шкура? – поинтересовался Хурцилава.
– Владыка будет стоять на ковре из шкуры морского животного, – пояснил Эрик. – Шкура – символ власти и могущества, наступать на нее нельзя ни в коем случае. Если Шеггерену’кшу захочется, он подойдет к нам, что нужно считать большой милостью. А не подойдет, так не страшно – это знак... – Он на секунду задумался. – Отстраненности?.. Равнодушия?.. Нет, скорее соблюдения дистанции. Дословно «хетари пха шетари пасеша» – расстояние между тем, кто велик, и тем, кто ничтожен.
– Аха. Так есть! – подтвердил внимательно слушавший «говорильник».
Хурцилава вздохнул, окинул небо задумчивым взглядом, снова вздохнул и распорядился:
– Насчет шкуры всем принять к сведению и исполнению! Абалаков, Пак, Тревельян, срочно переодеваться! Надеюсь, пыль с ваших мундиров не сыпется, позументы надраены, шевроны сверкают и прочее тоже в порядке. Иван Петрович, как будете готовы, озаботьтесь, пожалуйста, контейнером с «Аннигиляцией»... на всякий случай два возьмем... Пусть роботы притащат.
– Это мы быстро, – сказал Абалаков и ухмыльнулся.
* * *
Выехали ближе к полудню. Впереди – капитан в своем шаухе, за ним – Сезун’пага, члены миссии в роскошном темно-коричневом экипаже и шесть охранников в транспортном модуле. Хурцилава и Шошин устроились рядом с Абалаковым, который управлял машиной, Харгрейвс, Пак и Эрик сели сзади. В ногах у них разместился длинный и очень тяжелый ящик с подарком, два контейнера с горячительным поставили на сиденье. Однако пассажиры не чувствовали себя стесненными – салон шауха был раза в полтора шире, чем у стандартных земных моделей.
Столицу кортеж обогнул по кольцевой магистрали. На ее обочинах высились деревья, такие же, как в прибрежном лесу, но высаженные так густо, что между ними не протиснулся бы ни человек, ни крупный зверь. Через тридцать с лишним километров справа открылся съезд в подземный тоннель, длинный, извилистый и довольно узкий; его стены и потолок усеивали контрольные приборы, а в нишах прятались вооруженные охранники. Покинув его, машины очутились на прямой, как стрела, дороге, пролегавшей в приятной для глаза местности: невысокие, поросшие деревьями холмы, поляны с подстриженной травой, живописные речки или, возможно, каналы, соединявшие несколько озер. Глядя на эту благостную картину, Эрик подумал, что Харшабаим-Утарту, так же как и Земля, – мир, преображенный цивилизацией. Такие планеты – не место для романтических приключений в джунглях, горах и пустынях, среди опасных хищников и дикой природы; если что-то подобное и сохранилось, то лишь по воле разумных существ, в заповедниках и особых зонах. Неудивительно, что лес рядом с миссией населен так же скудно, как земные парки: ящерицы, грызуны, несколько видов птиц и насекомых и никаких опасных тварей.
Резиденция Шеггерена’кшу была заметна издали: два огромных корпуса из серого камня, соединенные друг с другом перемычкой, утопали в зеленом мареве леса. Вскоре показался и въездной тоннель, полого уходивший вниз под здание-перемычку. Когда машины миновали его, перед ними распахнулись массивные ворота, украшенные звездным гербом Кшу. Очевидно, дежурившие здесь хапторы знали о визите ашинге – стража отступила, и ни один ствол не повернулся в сторону землян.
Транспортный модуль с охраной остался у ворот. Темно-коричневый шаух, вслед за экипажами капитана и Сезун’паги, покатил в глубь территории, петляя среди подъездных аллей, двигаясь мимо каких-то хозяйственных или оборонительных сооружений, мимо высоких стен, мимо взлетно-посадочных площадок, мимо высоких решетчатых ферм с укрепленными на вершине радарами и батареями лазеров. Охранники больше не попадались, но за поместьем, несомненно, велось тщательное наблюдение.
– Целый укрепрайон, – пробормотал Шошин.
– Признак нестабильности власти? – с вопросительной интонацией откликнулся Харгрейвс.
– Скорее, дань традициям, – возразил Хурцилава. – Так владыки жили в древности и так живут сейчас, с поправкой на технические средства контроля и защиты. Их общество очень консервативно.
Впереди показалось монолитное здание под островерхой кровлей. Шаух капитана нырнул во въездной тоннель, за ним – экипаж Сезун’паги и машина с землянами. В подземном вестибюле их поджидали несколько хапторов, не охранники, а, очевидно, слуги, но из благородного сословия – Сезун’пага на них не рявкал, а Шихерен’баух обменялся с двумя-тремя приветствием.
Из экипажа землян вытащили подарки. Рослый хаптор с усилием взвалил на плечо длинный тяжелый ящик, два других взялись за контейнеры. Гравиплатформ Эрик не заметил; либо их вовсе не было, либо Шеггерен’кшу заботился о поддержании физической формы своих служителей.
– Ходить за мной, – произнес «говорильник» и направился к пандусу. Они поднялись в галерею, широкую, как столичный проспект, и зашагали по каменному полу, под ярким светом, что падал от висевших у потолка шаров. Эрик жадно озирался по сторонам; в его представлении дворцу владыки полагалось быть средоточием сокровищ, картин и статуй, гобеленов, мозаик, зеркал в янтарных рамах и прочих чудес, как в Прадо, Лувре и Эрмитаже. Что за жилище короля без украшений! А Шеггерен’кшу, конечно, являлся королем, одним из четырех владык звездной империи хапторов.