Ознакомительная версия.
На этом первая часть импровизированного военного совета была окончена, и нас покинул сотник Текки. Дальнейшие темы его не касались, и он удалился, а мы перешли непосредственно к делам Графства Ройхо. Кому и что делать, мной было определено заранее, я половину вчерашнего дня и минувшей ночи над этим голову ломал, а потому расклад был следующий. На охране остается Ишка Линтер, сотня дружинников и триста кеметских ополченцев. На хозяйстве, в помощь графине, разумеется, Рамиро Бокре, который уже сегодня вечером направится в Шан-Маир и возглавит сбор трофеев. За общей обстановкой в пределах моего владения обязался смотреть будущий знатный зверовод и ударник капиталистического труда барон Эхарт. А поможет ему младший Дайирин, который помимо этого будет поддерживать связь с моими городскими друзьями из Изнара и Грасс-Анхо. Ну, а все остальные отправятся со мной. Хотя кто там остался? Бор Богуч, Рольф Южмариг, старший Дайирин, Рикко Хайде и маги. По сути, половина верных мне людей, которые являлись моей опорой.
Наконец, все было решено, обговорено и определено. До вечера мы разошлись, и я отправился в родовое святилище. Там я принес благодарственную жертву предкам, попросил у них совета и, если судить по приметам, которые были, они мой путь одобрили. Все как я и думал, и после того как у меня появилось благословение близких к роду Ройхо существ дольнего мира, мои последние сомнения были рассеяны. Ну, а раз так, то пришла пора собирать людей, и ехать в храм Улле Ракойны. Пираты, наверняка, уже там, разучивают текст кровной клятвы, которую для них сочинила госпожа Таис Ланн. И после того как между мной и этой морской вольницей произойдет размен словами и текущей в наших жилах красной рудой, можно будет сказать, что дело сдвинулось с отправной точки. Вот так вот. Однако прочь рассуждения, пора отправляться в храм.
Солнце клонится к закату. Я покидаю замок и обещаю жене, что ночью вернусь и до утра мы будем вместе. Со мной как обычно Верек и десяток Амата, а помимо них Хайде и Эхарт. Мы направляемся к святилищу богини и тут на дороге перед нами столб пыли. На нас несется около трех десятков конных воинов в полном вооружении и броне, и я, по запарке, совсем забыв, что ожидается прибытие братьев Дайиринов, которых сам же и вызвал, хотел отдать команду приготовиться к бою. Однако я вовремя опомнился, и встретил двух запыленных мужиков в броне и на уставших лошадях, которые, оставив своих бойцов сзади, приблизились ко мне, вполне по-свойски, поднял вверх раскрытую правую ладонь и поприветствовал их:
— Привет Ресс! Привет Дэго! Куда это вы так несетесь?
Дайирины обнажили свои головы и одновременным движением, по армейской привычке, положили остроконечные шлемы на сгиб левого локтя. И глядя на их пропотевшие, но чистые головы с коротким ежиком светлых волос, которые вступали в резкий контраст с загорелыми, грязными и потными лицами, за малым, я не рассмеялся. Однако сдержался и только улыбнулся. А братья переглянулись, тоже заулыбались, и Ресс сказал:
— Мы на битву торопились. Думали, сейчас спасем графа Ройхо, а он нам на своей земле богатое владение выделит. Нам как баронам полагается.
— Опоздали вы. Враг разбит. Победа наша.
— Значит, и награды не будет? Жаль. А мы надеялись на хороший кусочек землицы и сотню-другую сервов.
— Будет вам землица, господа бароны, и сервы найдутся. Но не здесь.
Старший Дайирин, более серьезный, чем младший Дэго, моментально заинтересовался, наклонился с лошади ко мне и спросил:
— И где же все это нас ждет?
— Там, — не оглядываясь, большим пальцем правой руки я ткнул себе за плечо, в сторону Ваирского моря.
— Не понял. Где это «там»?
— За морем, на острове Данце.
— Шутишь?
— И в мыслях не было, — дернув поводья жеребца, я шагом послал его дальше по дороге, и кивнул Дайиринам: — Пристраивайтесь рядом родственники, по дороге все объясню.
Империя Оствер. Бухта Тором. 08.05.1406.
Для закрепившихся в бухте Тором пиратов из эскадры грозного капитана Барчи Одноглазого, которые не отправились вместе с основным войском на восток, день начинался как обычно. Солнце показало свой огненно-желтый диск над горизонтом, с моря подул свежий ветерок, и началась суета. Кому по жребию было положено отправляться караулить стоящую на высоком взгорке имперскую крепость Иркат, тот завтракал, надевал на себя доспехи, если они у него были, и в составе своего экипажа двигался на смену блокирующего остверскую твердыню отряда. Другие собирались заступить в боевой дозор на ведущей вглубь материка дороге. Третьи оставались на охране галер и каракк. Ну а четвертые отдыхали. В общем, все были при деле. Своим чередом шла спокойная лагерная жизнь, которая была расписана по часам и каждый пират четко знал, где его место и что он должен делать.
Большинство людей в лагере это устраивало. Тихо. Спокойно. Трусливые имперские собаки сидят в своей крепости и не высовываются. Земли рядом с бухтой безлюдные, это окраина Герцогства Куэхо-Кавейр, и нападения партизан или диверсантов опасаться не стоит. Жизнью рисковать не надо, а доля от добычи и республиканского гонорара, всем морякам капнет, как и положено, ибо гарантом этого выступал Совет Капитанов с острова Данце. А авторитетные старики, как известно каждому рядовому пирату, своих слов на ветер не бросают. Сказано, что расчет произойдет без обмана и кровопускания, значит, так и будет. И потому беспокоиться нечего. День прошел, жив и здоров, есть чего покушать и выпить, вот и ладно. Правда, не хватало женщин, но это терпимо.
Однако, как это случается в любом коллективе, в лагере имелись недовольные. И среди них основным был капитан галеры «Амалия» Мишо Цинк по прозвищу Гундос, кличка которого многое объясняла. Нет, с голосом у него все было в порядке. Кличка касалось того, что он всю жизнь гундел, то есть постоянно на что-то жаловался, то на несправедливость судьбы, то на обман со стороны компаньонов, то на интриги завистников и недоброжелателей. Это не очень хорошая черта характера. Да чего там? Поганая это черта. И обычно, другие капитаны пиратской вольницы предпочитали не работать с Гундосом, который стал капитаном четыре года назад убив прежнего вожака своей галеры. Но случай был особый: против имперцев намечался большой поход, и заказчик, республиканцы, требовал массовости. А у Мишо Цинка была галера, и имелся экипаж, надо сказать, что и то и другое далеко не самого лучшего качества, но они были. Поэтому Гундос вошел в состав эскадры капитана Одноглазого как равноправный владелец корабля и командир своего собственного отряда.
Ознакомительная версия.
