— Зацепило меня. Снайпер… Сука… Андрон! Сюда иди, подмога пришла. — Это он позвал кого-то в глубине склада. Где перестрелка почти стихла. Скорее всего, противник перегруппировывался, чтобы начать снова. С верхнего штабеля уставленных уступом ящиков, заполнявших склад и уже почти сросшихся за двадцать лет, спрыгнул молодой ещё парень лет двадцати пяти. У него был такой же АКМ, как и у Слона, но разгрузка и комбез были натовские, добротные. А торс прикрывал броник с «фартуком». Шлем — «сфера» в камуфляжном матерчатом чехле, был чуть сдвинут на затылок, открывая такие же, как и у Слона соломенные коротко стриженные волосы. Братья, но не отец и сын — слишком небольшая разница в возрасте…
— Это мой сын, Андрон. Да не смущайся ты… — Цыкнул он на парня — Рано я женился … как паспорт получил… — Слова давались раненому с трудом, сказывалась большая кровопотеря. — Скоро «долганы» подойдут или опять самим биться?
— Это узнаем сейчас… — Я вызвал Юриса — Норд, где отбойщики? С права всё чисто, но не надолго. Скоро снова начнут обходить. Давайте быстрее.
— Уже близко, командир. Оставь нам пару тушканчиков. Через десять минут подойдём.
— Там «кукушка» слева двадцать, ориентир — вышка. Меткий, гад. Пошли ему открытку. Как ствол, нормально пристрелял?
— Хорошая машинка, командир. Вижу твоего обидчика… Ну держитесь там, засветка по координатам есть. Ждите. Идём.
— Вот видишь, а ты говоришь: «сами».
Андрон просветил по поводу общей обстановки. Против нас воевало две группы общей численностью до пятнадцати стволов. Пять снайперов, один пулемётчик, остальные кто с чем, но народ битый. Сначала пасли на Янтаре, но Слон почуял слежку и увёл группу в отрыв. Тут — то и подоспел «комитет по встрече», но Слон снова увёл сына и троих мутных чудиков пришедших из-за колючки, за каким-то лядом в Зону, прямо у засады из-под носа. Учёные посулили очень не хилые деньги, да и тот, кого я боднул прикладом, обещал помочь Слону с лечением больной матери оставшейся в Братске.
— Дошли до сюда — Рассказывал парень неторопливо, во многом копируя манеру отца — Потом засели. Одного из чудиков сразу цепануло в ногу, на себе тащил. Второй поймал пулю уже здесь но в плечо. Зарастёт. Вон слева на верхотуре сидит, притих чего-то… Этот вот — Андрон показал стволом автомата на поднявшегося с пола и подошедшего к нам чудика в оранжевом комбезе — Везучий оказался, только от тебя и схлопотал. Не боец, конечно. Но везучий.
— Ладно, пошли на верх, скоро снова полезут. А ты — Я обратился к учёному — сиди возле раненого смотри в оба. Чуть чего сразу стреляй. Если не крикнут, что от Норда пришли. Понял всё, или как?
Чудик поднял руку в знак того, что всё мол ясно и уселся рядом с полулежащим у стены Слоном. Поднявшись по ящикам, мы присели у дыр, служивших амбразурами. Обстановка была не ахти: правый фланг перекрывали вагоны составов, местами перевёрнутые и раскуроченные, по левому флангу шли заводские строения, высотой метров двадцати, стеной возвышаясь над складами и тянувшиеся почти на километр в сторону Янтаря. Что тут было раньше, даже не припомню. Но вести огонь, и менять позиции было откуда. По фронту была основная база наёмников, которые облюбовали какое-то недостроенное здание, торчащее скелетом бетонных конструкций между которыми можно было поставить хоть безоткатное орудие. Всего опасных направлений было пять, и вот с них-то нас и будут давить. И если с штурмовиками можно ещё поспорить, то пулемёт, чья позиция была именно по центру между двух бетонных блоков примерно на трехметровой высоте чуть дальше чем на полные четыреста метров. Кисло. Прижмут огнём и закидают гранатами. Сзади послышались два пистолетных выстрела. Я обернулся и увидел, как в проёме исчезла фигура с автоматом. Норд молчал, значит, это была вторая партия штурмовиков.
— Иди вниз, Андрон, я тут побуду. Помоги профессору и отцу. Будем отбиваться. Где третий пассажир?
Третий учёный был мёртв: два пулевых отверстия в шлеме и оба на вылет. Видимо в горячке боя никто не обратил внимание. На ногах остались только два с половиной бойца. Везение нашего бойкого учёного могло очень быстро ему изменить. Потом было тонкое, на грани слышимости, шипение… Я быстро скатился вниз и только что и успел крикнуть «ложись». Два взрыва ухнули под крышей склада один за другим. Нас обстреляли из гранатомёта. Выстрелы были рассчитаны на поражение «брони», поэтому осколков было не много. Но северная стена рассыпалась, а нас закидало обломками. Дальнейшее напоминало набор отдельных кадров: вот в проём лезут сразу трое наёмников — я успеваю положить одного, потом в спину меня бьёт кувалдой и, выронив автомат, я падаю ничком. Рефлексы спасают — успев выхватить АПБ и перекатившись, всаживаю две пули в стоящего на верхнем ярусе штабеля наёмника в боевом экзоскелете. Расстояние менее десятка метров, но пули с визгом рикошетят… Помогает Андрон, наёмник валится навзничь, получив очередь из его АКМа…
Откатываюсь вправо и нащупываю свой автомат… Снова взрыв, но уже с тыла: подошла отбойная команда. Видя, что расклад меняется, наёмники дрогнули и стали отступать. Бегства не было, опыт сказывался: они, грамотно прикрывая друг друга, стали отходить в сторону своей базы, под прикрытие пулемёта.
Встаю и поднявшись на второй ярус штабеля выцеливаю сначала одного, а потом и ещё двоих отступавших… Ещё через мгновение меня трясёт за плечо Норд. Бой закончился. Отбойщики не преследовали отступавших, для раненых готовили носилки но… Наш «везунчик» был жив, словив только пулю в правое плечо и осколок наступательной гранаты в бедро. Слон был весь белый от кровопотери, на лице его уже проступила предсмертная желтизна. Может и не выживет уже… Писец снова показал мне свой лик, смерть опять прошла почти рядом. Мне вспомнилась одна присказка: «Поле битвы осталось за нами, но весёлых песен никто из нас не пел…»
Дай бог, чтобы Слон и этот везучий пассажир выжили. Я подхватил автомат, опустил щиток шлема. Нужно было быстро убираться отсюда. Когда мы проходили под аркой галереи там уже копошились долговцы с «блока», устанавливая сосредоточенные заряды. Сложный участок решено было убрать.
Теперь наступало время спасти тех, кого можно было спасти: «везунчик» был ранен не опасно. «Пятёрка», проделала в его плече аккуратную дырку, а коллаген вброшенный медблоком ОЗК заблокировал раневой канал не дал истечь кровью. Со Слоном было труднее, его самодельный комбез вообще напоминал решето, был изодран осколками и кроме ранения в грудь, было ещё два проникающих осколочных в правую ногу и нижнюю треть брюшины. Да и крови он потерял много, шансы на выживание были минимальны.
