моё лицо. Попался, хозяин жизни, мать твою.
— Эх... А мне показалось, что ты не любишь длинных разговоров. Что хочешь в довесок?
— Я заметил, что ты довольно неплохо информирован о демонах, пактах и вообще о происходящем. Может, ты поделишься со мной историей о том, как система на самом деле пришла в наш мир?
— Нет, это не мой секрет.
— Вот как, значит, секрет. Что ж, тогда сделки не будет,— встав, я направился к выходу.
— Постой. Я могу дать контакт того, кто сможет тебе дать желаемое. Если, конечно, договоритесь. — Увидев скепсис в моих глазах, Аспин улыбнулся и продолжил: — О-о-о! Уверен, он тебе понравится! Он сущий ангел! — хищная ухмылка сползла с моего лица и перетекла к Аспину.
Обещанную информацию мне должен был предоставить некий Бреггель. Жил в трущобах Арбена неподалеку от лавки Измаила. Аспин сразу предупредил, чтобы я не совался к Бреггелю без веселящих препаратов. Прекрасно. Какой-то нарколыга должен мне рассказать о мироустройстве?
Главное то, что я теперь знаю, где появится следующий разлом. На окраине Арбена стоит заброшенная мыловарня. Сотню лет назад крупнейшая в стране, сейчас же самая большая развалина на тысячу километров вокруг.
Прошлый владелец мыловарни обанкротился, но был так добр к своим подчиненным, что не смог закрыться. Просто продал душу ради денег. Сначала работники ничего не подозревали, ну, ведет себя странно и ладно. Главное, что зарплату платит вовремя!
А через пять лет у владельца мыловарни сменился владелец тела. Демон запер фабрику и поджег вместе со всем персоналом. Внутри обнаружили более пяти сотен обгоревших костяков. Помог людям, ничего не скажешь.
Восстанавливать уже было нечего, а возиться с руинами не стали, просто огородили забором и забыли, как страшный сон. Через трое суток там откроется разлом. Нужно подготовиться. Но уже завтра, всё завтра.
На следующий день заскочил к Измаилу. Скряга был рад тому, что я притащил остатки люминарий. Купил все четыре сотни камней. Но за оптовую продажу сбил цену до четырех с половиной тысяч, но даже так вышло не мало. Целый миллион восемьсот прибыли!
Плюс распродал требуху, собранную в разломе. Явно продешевил, но нести мне её больше некуда. С неё прилипло еще пятьсот тысяч.
Забрав деньги, я вылетел, как пробка из бутылки, через подземный тоннель. Сука, а ведь я и раньше мог продать эти стекляшки, а на них погасить ипотеку. Переехали бы с Верой в нормальный район. Хотя куда бы я дел души демонов?
Это сейчас у меня есть зубастый утилизатор нежити. Раньше такой роскоши не водилось. Забавно, как быстро я к нему привык. Даже редко вспоминаю о том, что жить осталось меньше трёх лет.
Заехал в храм. В лавке инквизиторов купил арбалетных болтов. Тысячу штук! Пришлось заплатить за каждый по сотне. Глаза торговца расширились от такого заказа, обычно одиночки столько не покупали. Ну да, всего-то три десятка килограммов исчезло у него со склада.
Следующим пунктом назначения был банк. Нужно закрыть ипотеку. Оставалось погасить всего миллион семьсот тысяч. Когда я уже сидел у окошка кассира и готовился выкупить наш дом, пиликнуло СМС.
«Станислав Всеволодович, уведомляем вас о том, что за нанесение ущерба гостиничному номеру вам заочно выписан штраф в размере одного миллиона трёхсот пятидесяти тысяч. Штраф можете оплатить в любом банковском отделении».
Сука. Хорошо посидели.
Оплатил штраф, остатки наличности внес в счет погашения ипотеки. В кармане моём поселилась дыра, а банку я теперь должен еще восемьсот пятьдесят тысяч. На обратном пути решил заскочить к Бреггелю. Времени до открытия разлома много, как и накопившихся вопросов.
Такси высадило меня у покосившейся халупы. На окнах решетки, а сами стёкла выбиты. Из выбитых окон торчат занавески и колышутся на ветру. Забор повален, зато входная дверь стальная. Визуально наркоманский притон, но больно хорошо он защищен.
По всему участку разбито стекло и рассыпан… песок? Нагнувшись, мазнул пальцем по белому налёту, потер между пальцев. Хм... Соль. Осмотрел дом со всех сторон. Жилец явно увлекался ритуалистикой. По всему периметру двора выкопана круговая ливневка в виде защитной пентаграммы. В прорехе окна мелькнула фигура и тут же исчезла.
— Бреггель! — а уже поздно, убежал.
Подойдя к входной двери, начал барабанить. Металл глухо грюкал о раму,издавая совершенно жуткие звуки. Просто так я отсюда не уйду. Я видел, что ты внутри, падла. Сделав шаг назад, я рубанул ногой по железяке.
В момент соприкосновения подошвы с дверью она открылась, и я ввалился внутрь притона. Пробежав пару шагов, я обернулся. Позади меня никого не было. Осмотрелся вокруг. Пыльные стены, в углу аккуратно уложены использованные шприцы, окровавленные ватки и ампулы. Как будто говоря: «Пришел в гости, бузанись!»
От такой картины нахлынули воспоминания о том, как мои детдомовские однокашники подсели на хмурого. А через полгода их закопали за консервным заводом. Наркоманы хуже идиотов, продающих свои души. Душу хотя бы можно продать лишь раз, а вот нарколыга свою продает ежедневно, попутно гробя жизни близких.
Сделав шаг вперёд, почувствовал зловонное дыхание. Из-за спины донесся шепот:
— Ты один из них? Ты, ты, ты! Кто ты?! Кто, а?! — тощий, как скелет, мужик стоял у окна и, как рапирой, наносил удары пальцем в воздух.
— Успокойся. Я от Аспина.
— А-а-а-а Аспин? Он передал мои лекарства? — глаза бегают из стороны в сторону, он смотрит то на улицу, то на меня, руки трясутся.
Когда Бреггель шагнул в глубь помещения, я наконец-то смог его рассмотреть. Серые глаза практически выцвели, такие глаза могли бы быть у слепого. Седые волосы свисают до плеч слипшейся лапшой, ногти обкусаны до крови. Руки ходят ходуном, как будто ему холодно.
— Да, у меня. — Зачем соврал? Затем, чтобы диктовать условия. С этим доходягой я справлюсь, когда придет время отдавать ему препараты.
— Отдай! Скорее! Ну же! Не видишь, что мне плохо? Шевелись! — выкрикнул нарколыга, брызнув слюной. На лице отразилось страдание, щедро замешанное с безумием. Правый зрачок двигался независимо от левого.
— Всё будет, родной. Но не сразу. Сначала расскажешь мне сказочку. — Зачем я его спрашиваю? Очевидно ведь, что он поехавший. Что хотел сказать Аспин, назвав его «ангелочком»? Он долбанутый наркоман, единственное, что я получу, — это описание его наркотрипов. Но что-то заставило продолжить разговор.
— Сказочку? Какую, мать твою, сказочку? Я сдохну! Отдай мою дозу! Быстро! — движения стали резкими, в глазах блеснул гнев, майка алкашка
