class="p1">Выказанное неуважение к сану Правителя заставило солдат растерянно приоткрыть рты. Узрев неподобающее, Дзейра перемигнулась с Линээ и скользнула к выходу. Ни здравствуй, ни прощай — не сказала ни слова. Но ведь там, на поляне, Михаил чувствовал ее… Он положительно не понимал…
Четрн с умилением оценил мимику друга и удовлетворенно констатировал:
— Еще слюни пусти… Альтернативно одаренный…
— Забегай вечерком, — эхом откликнулась Линээ. — В обязательном порядке.
Трейч согласно подмигнул из коридора… Друзья уходили, не уходя, что радовало.
Спустя несколько минут, наполненных перестуком каблуков и звоном перевязей, у портала остались лишь дети Импульса, да Ласковый — безмолвное украшение плеча. Вид расслабленного солия отчего-то примирил Т’хара с фактом отложенного разговора. Буревестник прищурился и устало вздохнул:
— Общий сбор после вечерней трапезы.
— Непременно. Вам понравится мой рассказ, — буркнул Михаил, огибая Старика. О формальной вежливости предпочел забыть. Вымотался.
— Если обещаешь эротичные нюансы… — догнал голос Чета.
Лаони пихнула Курьера в бок — за излишний цинизм. Сама молча смотрела вслед димпу, чей силуэт на миг отпечатался в золоте дверного проема.
— Мик не со зла. — Она потупилась. Посох стукнул о паркет.
Четкий, яркий звук.
— Уже привык. — Т’хар махнул рукой. — Идемте.
Комната опустела.
Капала вода. Пронзала зыбкую дымку пара в уютном полумраке светильников и монотонно покидала дгорский кран. Рождала аккуратные кольцевые всплески на ровной поверхности меж бортиков ванны — в облаке тепла, что приятно расслабляло сведенное напряжением тело. Мышцы сладко ныли, отдавая усталость, грязь и остатки адреналина.
Михаил облокотился на стенку. По возможности вытянул ноги — санузел, обустроенный гномьими мастерами, не располагал к широким жестам. Но он не претендовал. Смыл кровяные разводы и счастлив. Полчаса в горячем колыхании туманной взвеси, ароматические соли, чистое обмундирование, коего заботами слуг полный шкаф, и незамутненная радость готова вознестись девятым валом.
Капала вода. В абсолютной тишине Башни. Единственный возможный компаньон — Ласковый — отправился навестить Ка и ему следовало позавидовать.
С очередным всплеском Настройщик покинул ванну — облачился в строгую униформу лорда и перебазировался в гостиную — к великолепию кресла. Идти на встречу с Т’харом рановато, до нее, как до ядра Средоточия — безграничность событий. Он пригладил норовившие растрепаться волосы; между яркими вспышками схваток полагалось случиться чему-то тихому, ностальгическому…
Бэрит. С ним единственным увиделся лишь по прибытию, хотя справиться о здоровье старого друга полагалось уже давно.
Михаил тяжеловато поднялся и охнул от ноющей боли в ногах, развернулся к двери. Лучший отдых — приятная беседа с понимающей душой. Но для начала представителя гномьего племени полагалось найти. А язык доведет — не впервой.
Он ступил за порог, преодолел коридорное ответвление Башни и по залитой светом лестнице спустился уровнем ниже, откуда предполагал начать поиски информации. Среди невнятного говора расторопной прислуги не составит труда найти путеводную нить.
По счастью первый же встречный толково объяснил, куда следует пройти для отыскания небезызвестного Мастера. Незамысловатая дорога с редким использованием слов «вверх», «вниз» и «направо». Заблудиться невозможно.
Третья по счету узкая лесенка привела к низкой дубовой двери, стянутой полосами железа. Пламя факелов играло на узорном металле алыми бликами, эффектно подчеркивая темноту крепких досок. В ответ на уверенный стук послышалась секундная возня.
— Если это ты, Элайза… — затянул недовольный голос.
— Огорчу походу… Но могу позвать, если хочешь.
Дверные створки распахнулись на раз — не щелкнул засов, не скрипнула половица; преграда точно испарилась и на пороге возник старина Бэрит. Зеленый помятый халат, всклокоченная шевелюра, глазки пуговки и шикарная ухоженная борода — для находившегося при смерти гном выглядел удивительно живо.
— Мик… — почему-то шепотом сказал он и спохватился, расплываясь в широкой улыбке: — Заходи, не стой… Сейчас… Вот стул…
Настройщик сглотнул: прямо бальзам средь тьмы.
— До чего рад тебя видеть, Бэр.
Гном засуетился. Табуреты, инструменты, утварь, остатки неведомых материалов переставлялись, перекладывались, рассовывались и рассыпались, следуя за плотной фигуркой, увлеченно расчищавшей местность. Михаил улыбнулся и отступил к верстаку, заваленному механизмами. Пристанище мастера ему приглянулось.
Комната три на три метра с потолком, чуть выгнутым дугой. На две трети расположена ниже уровня земли — из-за края оконной рамы обильной зеленью выступала листва. Верхняя треть, разграниченная прямоугольником рамы, выходила к парковым зарослям — изумрудная бахрома за стеклом создавала впечатление домика на природе — вне суеты и шума дворца. Сумрак колыхали янтарные ореолы ламп. Смотрелось мило и по-домашнему уютно.
В углу заурчал чайник над белым пламенем дгорской кухонной плиты. В воздухе колыхнулся неброский травяной аромат. Обогнув Бэрита, спешившего к закипавшей утвари, Михаил осторожно присел в тихо скрипнувшее кресло. Поерзал… И расслабился. На душе отпустило — он в безопасности, у старого друга.
— Сейчас. — Бэрит что-то увлеченно резал. Звякнула кружка. — Надеюсь, не торопишься?
— Вообще не разу. — Димп усмехнулся. Узрел в руках повернувшегося гнома блюдо со снедью и довольно кивнул. Золотистая корочка порезанного ломтями пышного хлеба, розовые пластики сочной ветчины, веточки зелени и ароматный травяной чай. Официальный семейный ужин подождет. Михаил мечтательно глянул в окно.
Сквозь качнувшиеся ветви мелькнули верхушки парковых деревьев и темнеющее небо. Где-то мелодично зазвонил колокол.
— Наваливайся, — хозяйски посоветовал гном. — Я на скорую руку…
— Постесняюсь отказаться.
Несколько секунд челюсти работали изумительно дружно — аппетитное угощение взывало к максимуму усилий. Ешь, пока дано… С опасной удалью проглотив изрядный кусок, Настройщик приложился к чаю и обратил взор к довольному Бэриту:
— Полагал зайти вчера: справиться о здоровье…
— Ерунда, — отмахнулся гном. Похлопал по боку. — Белые одежды мастера, зря хлеб не едают. Я тебе так скажу: побыть денек раненным даже на пользу… А то шастают, как на променаде…
— Тогда рассказывай. Желтоглазый небось уже все выпытал?
— А то. — Бэрит огладил бороду. Покосился на скрещенные клинки, оккупировавшие стену. — Рассказывать особо нечего… Сам понимаешь: после Паллады все в диковинку… Но приняли изрядно хорошо. Т’хар справный властитель, — внезапно объявил дгор, точно доказывал. — Я оценил… хотя во дворце не пробыл и седмицу. Захотел увидеть Груэлл.
— И как оно? — Михаил припомнил свое первое появление в этом мире. Лепур, поисковая команда, рыжеволосый Турн, Дзейра, Брон и Война с большой буквы.
— Понравилось. — Взгляд гнома затуманился. — Побывал в Стегарде, увидел знаменитые сады на холмах; навестил Ваар — проплыл вдоль побережья. Видел пару портовых городов, но до столицы — Чеера — так и не добрался: потянуло к родному. Думал, навещу Бриндгор, увижу маленький народ… Но горы не понравились: слишком мрачно. Камни и лед. В Дгор-рьине душа, конечно, радуется, но пейзаж… Привык, знаешь ли, к чистому горизонту, а там, куда ни глянь, скалы.
