правую руку поставить! А донесения от агента Катрины приходили регулярно и не прерывались ни на один день. Может ли быть, что Ле Клерк смог обмануть даже Жанну? Это казалось Боргесу невероятным. Он поймал себя на том, что не верит сообщению агента Катрины о том, что герцог Де Бош двинул все свои войска к Карсу. На секунду Боргесу захотелось написать Королеве ещё одно письмо. Он взял новый лист бумаги, обмакнул перо в чернильницу и написал:
«Ваше Величество у меня есть веские основания сомневаться в верности сообщения о скором наступлении гошей на Карс.»
Он замер, рука с пером повисла в воздухе. Веских оснований у него не было. Было только это неприятное беспокоившее его чувство. Боргес отложил письмо в сторону. Никаких доказательств у него не было. Их могли бы дать посланцы от Шиде. Но их не было. «Почему я решил, что именно Либек будет целью? Они могу атаковать откуда угодно!» — подумал старик с раздражением. Ему захотелось посоветоваться с Синтом, Лукас смог бы его понять. Но сир Боргес не знал где сейчас находится сир Лукас. В последний раз они виделись в Карсе, возможно Синт всё ещё оставался там вместе со своим лордом. Мысли Боргеса вернулись к Ле Клерку и Жанне. Что если всё гораздо хуже? Что если секретаря раскрыли, и Канцлер просто подбрасывает ему информацию используя молодого человека что называется в тёмную. Это означало, что агент Катрина также раскрыта, а вместе с ней и вся долго и кропотливо создаваемая сеть осведомителей, которой Боргес так гордился. Старик скрипнул зубами от бессильной ярости. Честно говоря, Жанна, судьба Жанны волновала его гораздо больше всего остального. «Я отправил девочку в пасть льву! Что же я за отец такой!» — подумал Боргес с отчаяньем. Он поймал себя на том, что назвался отцом Жанны, пусть даже и про себя. Мозг его лихорадочно заработал. «Был бы здесь Призрак, я послал бы его в столицу!» — подумал Боргес. Он сжал зубы так сильно, что ему стало больно. Макгрегор ещё не вернулся. Как и брат и сестра Деесы. Боргес подумал, что с некоторого момента неудачи преследуют его одна за другой. Ощущение неумолимо надвигающейся беды стало почти нестерпимым. Всё-таки надо было либо убедиться, либо развеять свои опасения! Больше сидеть и думать старый рыцарь не мог. Он потребовал себе лошадь, взял с собой двух первых попавшихся ему во дворе людей и помчался в направлении главного тракта ведущего в Либекскую гавань.
Канцлер сегодня ушёл пораньше. Это было хорошо. Жан мог спокойно просматривать корреспонденцию, приходившую на имя Первого министра Королевства. Рабочее место Ле Клерка находилось в узком коридоре приёмной. Здесь в полумраке вдоль стены стояли узкие, неудобные деревянные скамьи. Стол секретаря располагался у единственного крошечного окошка, дававшего хоть немного света в это похожее на тюремную камеру помещение. Жан сменил факел, воткнутый в металлический держатель, закреплённый на стене недалеко от входа в приёмную, таким образом, чтобы свет бил входящего по глазам и не давал сразу разглядеть самого Жана, сидевшего за столом недалеко от массивной двери в кабинет Канцлера. Вернувшись за свой стол, секретарь прислушался. На лестнице ведущей к приёмной стояла мёртвая тишина. Ле Клерк взял первое письмо, посмотрел адрес, взглянул на просвет поднеся к свету. «Скорее всего какая-нибудь ерунда!» — подумал он, откладывая письмо в сторону. Так просмотрел он всю корреспонденцию, адресованную своему хозяину. Взгляд его задержался на письме без опознавательных знаков. На нём не было никакого адреса, привлекала внимание лишь печать. На ней был изображён единорог, пронзающий льва. «Герб Боша!» — подумал Жан. Ещё раз прислушавшись, он осторожно поднёс конверт к пламени стоявшей у него на столе свечи. Подержав письмо до тех пор, пока воск не нагрелся, Жан вытащил остро отточенный кинжал и аккуратно, стараясь не повредить печать распечатал письмо. Сердце его учащённо билось, хоть он делал это уже далеко не в первый раз и множество домашних тренировок сделали его довольно искусным в деле вскрытия документации, ему каждый раз было страшно, и он лишь усилием воли сдерживал дрожь в своих руках. С другой стороны, Ле Клерк часто ловил себя на том, что, как это не удивительно, успел пристраститься к этому своеобразному наркотику, каждый раз вбрасывавшему здоровенную порцию адреналина в его кровь. Стараясь не дышать, Жан открыл конверт и вытряхнул на стол его содержимое. На грязном листке бумаги, неровным почерком написанные разбегались кривоватые строчки. В глаза Жану бросилось слово Либек и сердце его сжалось от страха.
«Канцлер, я герцог Де Бош сообщаю Вам, что мои доблестные воины захватили гавань Либек. Мятежники полностью разгромлены. Их лорд убит. Мы взяли множество пленных, которых я изволил повесить на городских стенах. Голову того, кого они называли своим лордом я отправлю этой жалкой самозванке!»
Остальные строчки расплылись перед глазами Ле Клерка.
Буквы смешались словно танцуя странный вычурный танец. В приёмной и на лестнице было тихо, так тихо что Жан мог слышать стук своего сердца. Да ещё треск догоравшей свечи. В голове у Ле Клерка всё перемешалось. Он тряхнул головой заставив неровные буквы принять исходное положение и ещё раз перечитал бумагу. Снизу в правом углу хорошо виден был отпечаток большого пальца. Он был бурый как будто от крови. Взгляд Ле Клерка почему-то остановился на этом кровавом отпечатке. Ему пришло в голову, что это кровь тех, кто умер из-за его ошибки. Жан не мог вспомнить, как запечатал конверт, как отнёс всю корреспонденцию и оставил её на столе у Канцлера. В голове у секретаря как будто что-то гудело и от этого гула хотелось заткнуть уши, но Жан знал, что это не поможет. Он спустился вниз. Сидевший здесь клерк удивлённо посмотрел на него. Жан пробормотал что-то о том, что у него разболелся живот и вышел из канцелярии на улицу. Солнце светило во всю, вокруг было столько света, что Ле Клерку хотелось зажмуриться. На секунду он позабыл обо всём, осталось только ощущение, что случилось нечто нехорошее. Немного напрягшись, он вспомнил. Либек пал. Королева потерпела первое крупное поражение и в этом была его, Жана вина. Он поплёлся домой, к счастью, избежав встречи с болтливой хозяйкой он поднялся к себе. Ключ никак не подходил к замку, наконец Ле Клерк смог с ним справиться и вошёл. Жанны дома не было. Тишина и сумрак, и тишина. Жан опустился на стул за своим столом, силы совершенно оставили его. Так сгорбившись, просидел он долго,
