Ньяла. Можно было бы разорвать провода или разломать пульт, но Храл не знал, к чему это может привести, и решил не рисковать. А вдруг от этих действий проход, наоборот, закроется и он не сможет воплотить свой план? Воевода и ведун были безоружны, показывая свое миролюбие, впрочем, как и эвек, но у великана и собственные руки могли быть оружием ближнего боя не хуже, чем мечи из волотана. Борей сразу метнулся на улицу за приводом, а Ньял решил ударить по великанам своими психофизическими силами. Но странно, только что свободный для контакта мозг Храла закрылся жесткой, словно бронированной, стеной на психофизическом уровне.
— Дурак, я пускал тебя в голову, только когда мне это было нужно, — появился в голове у Ньяла психообраз.
— Сволочь! — выкрикнул разъяренный своим просчетом ведун и бросил вперед руку, выпуская на волю огненный шар.
Шар ударился о великана, но не причинил тому никаких видимых повреждений.
— Да чтоб тебя… — ругнулся Ньял и выпустил в противника небольшую молнию.
Тут повреждения были чуть заметнее. Из места, куда попала молния, брызнули в разные стороны брызги расплавленного льда.
— А-а-а-а! — завопил Храл, но от пульта не отошел.
И тут в комнату вбежал Борей и еще два охранника и принялись расстреливать великана из приводов. Это не принесло большого успеха, только несколько неглубоких ранок.
А в это время в поселок через открытые ворота в барьере хлынули остальные великаны. Этого никто не ожидал. Люди если и были настроены первоначально на противостояние с аборигенами, то исключительно оборонительное. Смотреть, как тупые ледяные великаны лезут на энергетический барьер, и постреливать иногда из приводов в особо ретивых. А когда делегация из вождей вошла внутрь поселения, воины совсем расслабились. Кто же перед войной своих лидеров посылает в пекло? Да, была мысль, что вожди могут что-то затеять внутри, но что могут сделать десять воинов с копьями вооруженной и бронированной охране, превосходящей их числом? А тут раз — и числовые пропорции разом поменялись. Вход был рассчитан на одновременный проход всего троих великанов, но они так быстро ринулись вперед и так скоординированно, что за считаные минуты, пока люди приходили в себя и пытались понять, что нужно делать, в поселок ворвалось крайней мере пятьдесят ледяных воинов. И вот тут началось…
Началась бойня. Люди принялись стрелять из приводов, но попадания снарядов в великанов вызывало только брызги льда во все стороны и не приносило противнику видимых увечий. А вот копья великанов были опасным, как оказалось, оружием в руках опытных ледяных воинов. Они не пробивали сам бронекостюм, но если попадали между пластин, то ранили людей. В бронекостюмы были вшиты медицинские приспособления, обезболивающие ранения, но ран было слишком много, чтоб это они работали эффективно. Перед воротами в барьере стояло всего десять человек караула, а нападающих в первый миг было больше них раз в пять. От этого каждого караульного били копьями не менее трех великанов, остальные же особи ринулись вглубь поселения людей.
Люди быстро пришли в себя и стали оказывать сопротивление. Многие успели быстро вскочить в свои бронекостюмы, некоторые надевали их прямо поверх верхней теплой одежды. Было очень тесно, но перед смертельной опасностью такие неудобства не замечались. Четверо техников облачились в тяжелые бронекостюмы и выпустили в наступающих великанов ракеты. Это охладило пыл многих из них. Ракеты разносили великана в крошку. Жаль, что одна ракета уничтожала только одного аборигена. Но люди были слабее. И дело было даже не в силе и малой уязвимости великанов, не в слабости тел людей, даже не в тактике или стратегии. Проблема была в нескоординированности действий. Городские пытались выстраивать свои ряды перед противниками, лесовики воевали маленькими группками. И тут у последних было преимущество. Нападение застало людей за работой в разных концах поселения, и координироваться с другими было проблематично. Все люди воевали там, где находились на тот момент, а значит, малыми группами, как любили и умели это делать лесовики. Поэтому и потерь среди них было меньше, как мертвыми и ранеными, так и взятыми в плен. Оказалось, великаны пришли не столько уничтожать людей, сколько брать в плен. Поэтому они охотились на не успевших облачиться в бронекостюмы и били их по головам древками копий, и уже нокаутированных связывали и вытаскивали за линию барьера.
Когда все снаряды в приводе у Борея кончились, он достал свой меч и ринулся на Храла врукопашную. Тут его ждало сильное разочарование в своих силах. Как бы ты ни учился воевать оружием ближнего боя, но ты всегда будешь уступать тому, чье выживание зависит от него. Да и меч, как снаряды привода, несильно ранил предводителя эвеков. Зато Храл успел ударить три раза, даже не стараясь уворачиваться от ударов воеводы. Два удара покорежили шлем Борея, а третий был настолько силен, что послал предводителя людей в глубокий нокаут. Тьма застала взор воеводы, и он провалился во мрак небытия.
Когда Борей пришел в себя, все уже закончилось. Эвеки добились желаемого и ушли от поселения. Оставшиеся в живых и не плененные люди приходили в себя, помогали раненым, налаживали работу барьера и осматривали, что осталось от их поселения.
— Живой? — спросил кто-то рядом голосом Ньяла.
— Частями, — промычал Борей.
Голова болела и раскалывалась, словно футбольный мячик после двух периодов и пятнадцатиминутного дополнительного времени, когда футболисты двух команд дрались за победу неистово и с остервенением. Очень хотелось пить, но это было сейчас неглавное, впрочем, как и болезненные ощущения в теле.
— Мы победили? — спросил воевода пересохшим губами.
— Спорный вопрос, как, впрочем, и неоднозначный ответ могу тебе предложить, — вздохнул ведун.
— Говори как есть.
— Мы отбили их атаку, но слишком высокой ценой.
— Много погибло?
— Погибло-то не слишком много, человек десять, много раненых, — отвечал Ньял, — великаны не старались убивать, но и бронекостюмы все же спасали.
— Вижу, много не договариваешь, — произнес Борей, — говори как есть, не береги мое самолюбие, я и так осознаю, что совершил страшную ошибку, скомандовав открыть проем в барьере.
— Никто не мог и предположить такого развития событий, не вини себя, — успокоил командира ведун, — я и сам только в самый последний момент понял, что они затевают что-то плохое. Мы оба виноваты, я не успел предупредить.
— Так, — вставая с кряхтением, произнес начальник экспедиции, — признания вины
